Вот это я влип… — пронеслось в мыслях Харуки, неприятно полоснув по нервам.
Шёлковая ночь быстро сменяла бархатный вечер. В свежем прохладном воздухе носился еле уловимый аромат цветущих в чужих садах яблонь, сакуры и благородных нарциссов.
Шум города сюда не доносился. Вокруг правили иные силы — стрекотание кузнечиков в траве, дурманящий запах цветов и всполохи пугливых птиц в кронах раскидистых каштанов. На фоне этого монотонные шаги по асфальту гулко врезались в слух.
В этой части пригорода после заката шоссе казалось на удивление пустым и навевало меланхоличную грусть на медленно бредущего вдоль него Харуку. Впервые в жизни он шёл домой пешком и сам себе усмехался, представляя, каких комментариев ему бы пришлось наслушаться, расскажи он об этом приключении в своей команде по мотокроссу, где каждый знал, что увидеть Тэно без транспорта на дороге, это как встретить допустим, лисицу в ботинках или рысь с розовым бантиком на шее.
Вообще-то, ему было глубоко плевать на чье-то мнение о себе. Харука никогда не гнался за популярностью авторитетного «парня» среди друзей, каким-то чудесным образом этот статус настиг её сам по себе, даже невзирая на его истинный пол.
На первый взгляд, уличить в нём биологическую женщину было почти невозможно. Особенно с учётом того, что он всегда говорил о себе с окончаниями в мужском лице. Короткая стрижка, исконно мужские одежда и обувь, предпочтения и манера держаться, никакого макияжа и прочих девчачьих примочек. Это с лихвой дополняло андрогинную от природы внешность и спортивное телосложение, а завидный даже для парня рост делал Харуку идеальной моделью субтильного, но весьма обворожительного юноши семнадцати-восемнадцати лет при реальных двадцати пяти с хвостиком.
От знакомых Харука часто слышал вопрос:
«Что хорошего в том, чтобы, будучи женщиной, выглядеть, как парень и говорить о себе в мужском роде?».
И отвечал всегда одинаково»
«Хорошо то, что я честен сам с собой и мне комфортно».
Конечно, многие без сомнения привязывали его поведение и стиль к нетрадиционной ориентации, тем самым приводя к разумной логике свои о нём выводы, но Мичиру, к примеру, тоже была лесби, а при этом могла дать фору по женственности любой из натуралок.
Мысль о возлюбленной заставила Харуку огорчённо поёжиться и на автомате потянуться в карман пиджака за сигаретой.
— Не… Ну это ж надо было так облажаться! — давался диву он, пытаясь принять случившееся.
Клацнувшая зажигалка дала немного тусклого пламени. Сигарета затлела в пальцах, а изогнутые в унылой усмешке губы выпустили в воздух небольшое облачко белого дыма.
— Не могу поверить!
Всего какой-то час назад они страстно целовались на заднем сидении его новенькой Ferrari California под звездами, нескромно обещающими умопомрачительную ночь, а сейчас он не знал, где искать свою девушку и, как следствие, свою машину.
А всё так прекрасно начиналось… Сумерки. Сплетение тел. Поцелуи. Сладко-пряное вино…
Мичиру выглядела сногсшибательно. Впрочем, популярная скрипачка выглядела так всегда — профессиональная привычка человека сцены. После трёх бокалов алкоголя она кидала Харуке такие красноречивые взгляды о желании продолжения их встречи в более интимной обстановке, что у того скручивало мышцы внизу живота от истомы и возбуждения.
При мысли об этом, он снова ощутил невольный прилив тепла в кровь и сделал большую затяжку, стараясь развеять гиперсексуальный образ подруги в пикантном чёрном наряде перед глазами, вкус её атласной кожи, тонкий запах дорогих духов…
Эта ночь обещала быть особенной! И она бы непременно таковой и стала, если бы не внезапный звонок Сейи Коу.
Чёртов идиот! Отомстил за разбитую губу, не иначе…
Брюнет даже не задумался о последствиях, которые возымеют его слова на Мичиру, а потому выложил всё в самой жёсткой форме, несомненно приукрасив деталями каждую произнесённую фразу.
Харука подумал с каким неописуемым наслаждением повторно впечатает в самодовольную мину доносчика кулак при первой же встрече, ведь именно ему приходилось быть благодарным за испорченный вечер с Мич и наиглупейшую пешую прогулку до дома в полном одиночестве, какую только можно представить!
Где-то в глубине души тяжёлым грузом ощущалась вина.
А ты не заслужил?! Любой свидетель сцены, за которую уцепился Коу, вынес бы приговор — виновен!
Харука устало потянул носом прохладный воздух. Он не пытался оправдать себя в собственных глазах и понимал, что возлюбленная отреагировала предсказуемо. Не давало покоя другое — Сейя подло воспользовался попавшей в руки информацией, чтобы испортить ему жизнь!
Малодушный поступок брюнета был осознанной и крайне коварной подножкой, хоть и следствием нелепой ошибки, от которой не открещивался и сам Харука. Последнему были не чужды мужские принципы в отличие от Сейи.
— Никакой тебе мужской солидарности… — подытожил он.
Мрачно усмехнувшись, он напомнил себе, что таковой и быть не может, учитывая то, что Коу из кожи вон лезет, чтобы при любой удобной возможности ткнуть его в факт не принадлежности к мужскому полу.
В этот раз было не лучше — место того, чтобы выяснить всё с участником дурацкого инцидента с глазу на глаз, обсудить случившееся, а потом уже предпринимать какие-то шаги, парень просто сделал свои выводы об увиденном и доложил непроверенные факты Мичиру по телефону.
Всё это пришлось на момент их с Харукой свидания. Скрипачка в приступе ревности устроила сцену и укатила на автомобиле возлюбленного в неизвестность.
Вот такая вот картина маслом… И это только начало, ведь на очереди Чиба!
И вряд ли Маморо отнесётся к рассказу Сейи с меньшим вниманием, чем Мич.
Мысленно Тэно безотчётно вернулся на несколько часов назад, когда они с Усаги случайно оказались вместе на лавочке парка, где он коротал время до окончания репетиции Мичиру, потому что приехал за ней намного раньше, чем планировал, а блондинка скрывалась от подруг, собирающихся на выставку инженерно-технических новинок, открывшуюся в Токио.
— Что тут такого, если сегодня я останусь вне доступа, — энергично жестикулируя, рассуждала Усаги, крутя в ладони выключенный мобильник. — Это же не конец света, правда? Мамору в городе нет. Он уехал в командировку в Осаку и вернётся только завтра, поэтому я просто ненадолго для всех исчезну. Могла же у меня в конце концов сесть батарейка или забарахлить связь…
— Неубедительно, — криво ухмыльнулся, глядя на неё из-под прикрытых густых ресниц Харука. — Ничего умнее не смогла придумать? Наша умница Ами в два счёта тебя раскусит!
— И что ты предлагаешь? Насиловать себя все те часы, что девчонки будут торчать вокруг экспонатов на выставке, тема которой мне нисколечко не близка? Нет уж, извините!
— Да в чём проблема? Почему ты просто не скажешь подругам, что не хочешь на выставку?
— Потому что они не поймут, снова будут допекать упреками, что я недостаточно уделяю времени своему развитию и образованию! К тому же я обещала, что пойду…
— Зачем обещала?
— Чтобы они меня с этим не донимали всю неделю до этого дня!
— Ох, как же тебе сложно жить! — иронично посочувствовал Харука, но девушка явно не уловила сарказма.
— И не говори…
Тэно стало стыдно потешаться над ней.
— А вдруг выставка не так уж плоха и тебе даже будет любопытно? — с надеждой изменить её отношение к мероприятию, предположил он.
— Ну хоть ты не начинай, а, — недовольно вскинулась блондинка, уставившись на него своими голубыми, как майское небо, глазами, в которых уже начинали поблескивать зачатки слёз. — Сдалась мне эта дурацкая выставка! Куда с большим удовольствием я бы пошла в кино и поесть мороженого в парке аттракционов… Но когда объявила об этом девочкам, Рей назвала меня занудой с примитивным мозгом ребёнка, тогда как Минако, Ами и Мако даже не вступились, прекрасно зная моё отношение к их затее! Могу я после этого позволить себе хоть на часок превратиться в эгоистку?!
Закатив глаза, Харука устало вздохнул. Он ненавидел подобные разговоры. За долгие годы общения с Усаги и компанией её подруг он так или иначе привык снисходительно и терпеливо слушать, а потому каждая из девушек частенько этим пользовалась.
Усаги начала тереть глаза и Тэно на автомате протянул ей платок. Он понимал, что если не найдёт способ развеять поганое настроение блондинки, будет её плакательной жилеткой до самого появления Мичиру, а этот момент предвиделся нескоро.
Будто в подтверждение недобрых предчувствий по этому поводу короткая мелодия мобильника ознаменовала получение смс. Скрипачка ставила его в известность, что новый руководитель их музыкальной группы настаивает на дополнительной отработке некоторых композиций, поэтому она существенно задержится.
— Так… Ладно. Слушай, светлая, — поразмыслив, обернулся к Усаги Харука. — А что если нам и вправду наведаться в кино, а затем побаловать себя десертом? Чего тут сидеть, раз мы свободны на ближайшие пару-тройку часов?
Усаги воззрилась на него расширившимися от восторга глазами.
— Ты серьёзно?!
— Ну конечно, а почему нет?
— А как же Мич?
— Она занята и неизвестно когда освободится. Так ты идёшь?
Не дожидаясь ответа блондинки, Харука встал и направился к кабриолету, но не успел он открыть дверцу автомобиля и сесть за руль, как светловолосая девушка, опередив его, пронеслась мимо со скоростью ветра и шумно плюхнулась в кресло возле водителя.
— Чур, я выбираю фильм! — капризно заявила она, ткнув пальцем в приборную панель, так что громыхнувшая из мощных колонок музыка больно ударила по ушам.
— Само собой, как же иначе, мадам, — проворчал себе под нос Харука, заводя двигатель и резко выруливая на трассу под активное подпевание спутницы надрывающемуся солисту «Matenrou Opera».
Кинотеатр вопреки ожиданиям Харуки едва вмешал желающих попасть на премьеру нового блокбастера и им с Усаги пришлось выстоять приличную очередь прежде чем они, наконец, заняли свои места в зале.
— Так здорово, что ты меня пригласил, — признательно лепетала девушка, обложившись коробками с попкорном, солёными орешками и конфетами, которые Харука накупил ей в фойе. — Я даже не надеялась попасть на премьеру! Я ведь уже обожаю этот фильм! Трейлер, наверное, сотню раз посмотрела! Мичиру жутко повезло с тобой, — мечтательно произнесла она, неожиданно чувственно чмокнув Харуку в щёку. — Ты всегда такой классный!
Тэно не считал, что делает что-то особенное. Будучи в состоянии себе это позволить, они с Мичиру часто приглашали всех девчонок на совместные посиделовки в кафе, загородные поездки на природу или походы в кинотеатр, но Усаги каждый раз вела себя так, будто с ней это происходило впервые, и заставляла Харуку чувствовать себя смущённым, особенно когда прибегала к поцелуйчикам и объятиям, чтобы выказать свою огромную благодарность.
Вот и сейчас он мысленно возносил хвалу небесам, что свет в зале уже частично погас и не видно его предательски порозовевших щёк. Хотя вогнать его в краску было почти невозможно хрупкой, голубоглазой блондинке это всегда удавалось без труда.
— Да будет тебе, светлая! Мы ведь друзья! — как можно равнодушнее произнёс он, делая вид увлечённого внимания наметившейся на экране картинкой.
— Лучшие друзья, — поправила Усаги, наградив его ещё одним пылким поцелуем, на этот раз в поспешности прижавшись к губам Харуки от чего того, словно электрическим током прошибло.
Поцелуй оставил приятный, обжигающий след, распространившийся пульсирующим теплом по всему телу. Их взгляды всего на миг задержались друг на друге, обличив обоюдное изумление пылкостью случайной ласки.
Повисло взаимное недоумение и одновременно слегка шокирующая ясность. Что-то с секунду витало в воздухе, похожее на порхание невидимых огненных бабочек, задевшее их и тут же исчезнувшее в зазвучавшем с экрана диалоге стартовавшего фильма.
Усаги резко отвернулась, уставившись перед собой. Через минуту она уже приняла свой обычный облик взрослого любопытного ребёнка и зачарованно улыбалась, захваченная просмотром.
Неуместное волнение от её невинного прикосновения удивило Харуку и даже потрясло. От силы и глубины посетивших его ощущений, он на несколько секунд задохнулся и потерялся. Раньше такого не случалось. Подобные эмоции у него вызывала только одна девушка — Мичиру. Не то, чтобы Харука совсем не смотрел на других женщин — смотрел и даже слишком часто, но только не на Усаги Цукино!
Мысли лихорадочно путались. Фигуристая голубоглазая блондинка по праву считалась красавицей — стройная, среднего роста, с нежным наивным личиком капризной принцессы и страстной натурой королевы, она то требовала защиты, как малое дитя, то сама рвалась кого-то защищать.
Почти весь сеанс показа Харука провёл в раздумьях над своими необычными реакциями в отношении подруги, ища себе оправдания в недостаточном количестве времени, которое они с Мичиру проводили вместе накануне её выступлений в Токио.
Хотелось верить, что дело только в этом и нет повода для беспокойства, тем более, что сама Уса держалась расслаблено и по-детски непринуждённо время от времени дёргала его за рукав, пытаясь обратить внимание на какую-нибудь остросюжетную сцену на экране.
Тёплая ладонь девушки то и дело накрывала холодные пальцы Харуки и бессознательно сжимала. Он не смел отнять руку, подозревая, что без повода накручивает себя непрошеными мыслями о несуществующем смысле этих прикосновений.
Они друзья…
Лучшие друзья, как сказала Усаги, и Харука охотно ей верил.
Их дружба испытывалась на протяжении многих лет самыми незаурядными ситуациями. Не смотря на то, что ветреная, легкомысленная блондинка производила впечатление поверхностного и инфантильного человека, Харука хорошо знал, что на неё можно положиться в сложных обстоятельствах, и та не подведет.
Каждый из них по-своему бережно и трепетно относился к их общению, находя в нем не просто близость, но и надежность. В этой связи не было места романтике.
Или было?
Вдумываясь в вероятность чего-то большего между ними, Харуке вдруг стало трудно дышать, захотелось вскочить на ноги и убежать, но с другой стороны его увлекала и манила перспектива разобраться.
Свою любовь к скрипачке он изначально истолковывал, как нечто особенное, но не отрицал, что Усаги тоже в какой-то степени ему не безразлична, иначе он просто не смог бы выносить её неугомонный характер, шумность и непоседливость так долго, хотя это чувство и было совсем другим, не подразумевающим сексуальный интерес и сентиментально-романтические отступления.
А может ты просто не допускал мыслей об этом?
Косясь краем глаз на сидящую рядом девушку, хихикающую над шутками главного героя фильма, Харука внезапно ощутил, что необоснованно нервничает, позволив воображению нарисовать продолжение их привычным повседневным касаниям, объятиям и поцелуям.
Произошло неожиданное — ему понравилась эта картина. Она завораживала, как мерцающее отражение солнца на серебрящейся воде или танец огня под открытым звёздным небом.
Идеальный профиль маленькой блондинки впервые будил в Харуке влечение, которое быстро разрасталось, подобно расползающемуся по скатерти пятну опрокинутого сока. Её движения, поворот головы, осанка, линия шеи, тонкие пальцы, вдруг, показались Харуке преисполненными невинным изяществом, от которого неумолимо щемило сердце. Некогда неуклюжая девочка с несуразными ужимками, незаметно превратилась в молодую женщину с проникновенным взглядом и выразительной красотой.
Балансируя на опасном рубеже, Харука намерено напомнил себе, что не так давно Усаги вышла замуж за Мамору и была очень счастлива с ним. Эта девушка никогда бы не позволила себе намерено заигрывать с кем-то ещё, рискуя своим более чем удачным браком. Но даже это не позволяло Тэно отделаться от мысли, что сегодня между ними проскользнула искра, которую он ощутил мгновенно, а вот до виновницы случившегося доходило дольше.
— Я такая счастливая! — лепетала Усаги, выходя из кинотеатра. — Чудесный у меня сегодня день!
— Он пока не окончился, — с обещанием в голосе обронил Харука, указав кивком головы в сторону очаровательного уютного кафе на углу улицы. — С меня ещё десерт!
Усаги рассмеялась и, стремительно поймав его локоть, радостно понеслась через дорогу, не обращая внимания на попытки спутника оценить обстановку на преодолеваемом ими перекрестке.
Усевшись за столиком у окна, она быстро взяла протянутое ей официанткой меню и начала листать страницы, выбирая мороженное. Харука тем временем старался снова вернуть себя в русло дружеского общения, сосредоточившись на том, что в Усаги прежде раздражало его, но мораль была такова — прошлое осталось в прошлом и теперь перед ним сидела девушка, на которую он смотрел с затаенным восхищением.
— Ты какой-то странный после сеанса, — не отрывая глаз от списка сладких деликатесов, неожиданно выдала блондинка. — Что-то не так?
Харука несколько оторопел от нехарактерной для Усаги наблюдательности и неопределённо пожал плечами, торопясь тоже уткнуться в меню.
— Да нет, тебе показалось…
— Уверен? Ты выглядишь расстроенным.
— Да нет, я не расстроен. Я просто…
Усаги резко подняла голову, вынуждая Тэно зеркально повторить её движение. Их взгляды снова испытывали на прочность выдержку друг друга.
— Это из-за моего поцелуя? — окончательно добила его она. — Я смутила тебя, да?
Голубые глаза виновато потупились. Лицо девушки стало удручённо-печальным, словно она уже слышала осуждение своей несдержанности и распущенности из уст напротив.
— Да нет же! — вспыхнул Харука, поражаясь новой порции необычных реакций на ход беседы. — Дело вовсе не в этом. Я даже не заметил. Такой пустяк…
— Хм, — слабый кивок в ответ скорее подтверждал опасения Харуки о том, что между ними завязалась химия, нежели то, что ничего из ряда вон выходящего не случилось.
В подтверждение его тревог собственный взор безотчётно скользнул по лицу Усаги, плавно опустился на изгиб её шеи и вниз к возвышенностям груди. Руки задрожали. Он быстро вернул взгляд её глазам и в этот миг обнаружил, что блондинка смотрит на него с понимающей, грустной полуулыбкой.
— А знаешь, мне что-то расхотелось есть, — продолжала удивлять она. — Давай лучше вернёмся в парк.
— Что? Почему? Ты уверена? — растерялся Харука.
Его пульс бешено стучал.
— Да, я уверена.
Оказавшись на улице, Тэно глубоко вдохнул воздух, стараясь решить, в состоянии ли он вести машину. Всю дорогу обратно между ними сохранялась тишина, словно обе стороны опасались её нарушить, усугубив и так ставшую нестерпимой неловкость.
Ferrari мягко остановилась у стоянки парка. Ближайшие газоны и аллеи хорошо просматривались. Лавочка, на которой они прежде сидели, была занята какой-то парочкой, так что они просто остались в машине.
Харука корил себя за то, что поддался эмоциям и позволил Усаги их заметить. Та в свою очередь, видимо, устыдилась того, что их спровоцировала.
— Боже… Это же нелепо, — не выдержал первым и оборвал их молчание Харука. — По-моему, мы придаем слишком много значения тому, что произошло.
Блондинка повернула к нему голову. Её длинные ресницы слегка трепетали, выдавая смущение.
— Правда? — прошептали красиво очерченные губы, почти не издавая звука, и Харука поймала себя на том, что пристально изучает их.
Нужно было срочно спасать ситуацию, иначе все могло обернуться уже вполне реальной проблемой. Тэно громко сглотнул, заставив себя делано расхохотаться.
— Ты же меня знаешь, светлая! Я люблю пофлиртовать с красотками, особенно, если и они не против, — дерзко обронил он, совсем не разделяя своих слов внутренне. — Ты поцеловала меня, и я решил подыграть, а теперь уже можешь расслабиться, мы это проехали!
Харука приложил максимум усилий, чтобы сказанное прозвучало убедительно и выглядел при этом абсолютно расслабленным, хоть и чувствовал, как воздух буквально вибрирует между ними.
Сложно было понять, что при этом почувствовала и подумала Усаги. Она не рассмеялась, не выказала удивления, не покраснела и не расплакалась. Она просто уставилась на свои руки и тщательно обдумывала что-то с минуту. Харука почти испугано ждал результата своей вынужденной реплики, призванной спасти положение для них обоих.
Постепенно лицо блондинки просветлело. Казалось, какие-то её умозаключения вполне удовлетворили зреющие выводы, и она опять заулыбалась, а потом протянула руку и сжала пальцы Харуки мимолетным движением, которое показалось лаской.
— Значит, ты считаешь меня красивой? — голубые глаза загадочно блестели.
— Разве я не говорил этого раньше? — артистично удивился Харука, внутренне испытывая настоящий хаос эмоций.
Уса выглядела настолько незащищённой и невероятно обворожительной, что в груди у него расплавленным металлом разливалось какое-то незнакомое чувство, от которого становилось страшно.
— Не припоминаю.
— Значит, просто подумал. Ну вот теперь сказал.
— И тебе понравилось флиртовать со мной? — в тоне Усаги слышались несвойственные ей нотки откровенного обольщения.
Светлая синева в её глазах начала темнеть. Выражение взгляда воспламеняло.
— Скажем так, это был не совсем флирт, — вынужденно замялся Харука, чувствуя, что близок к серьёзным неприятностям. — Ты ведь ничего не вкладывала в тот поцелуй, а я ничего не сделал в ответ.
— Ну так сделай, я не против, — донеслось до его ушей, подобно удару гонга. — Ты был таким заботливым со мной сегодня, — многозначительно прошептала Усаги. — Мне бы тоже хотелось сделать для тебя что-то приятное.
— Ты ничего не обязана делать.
— Но я хочу.
Кажется, никогда в жизни Тэно так отчетливо не осознавал, что его сейчас поцелуют. Обычно инициатива принадлежала ему, но только не в этот раз.
Уса пробежалась пальцами по его руке, задела плечо, дотронулась до приоткрытого рубашкой участка шеи, вспорхнула вверх, утонув в его коротких волосах.
Последовала очередная неловкая пауза. На этот раз сердце Харуки зашлось таким ритмом, что на миг оглушило, стуча в висках барабанной дробью.
— Светлая, я с Мич.
— А я с Мамору, — с поразительным спокойствием отбила девушка, затуманено вглядываясь в его полные трепета и смятения глаза. — Я люблю его, ты любишь её… Но это не значит, что однажды нам не захочется поцеловать кого-то ещё, — с этими словами она потянулась к нему, и прежде чем он смог что-либо предпринять, быстро накрыла его губы своими, крепко прижавшись всем телом.
Не справившись с изумлением и чувствами, Харука приглушённо застонал. Мягкие, податливые губы Усаги были влажными, горячими и имели сладковатый вкус. Желание окатило жаром тело. Внутри всё заметалось, вспыхнуло, заныло. Через пару секунд он готов был напрочь забыть, где находится и с кем.
— Тэно, мать твою! Ты совсем спятил?! — ор взбешённого Сейи Коу ворвался в их идиллию, как гром с ясного неба. — У тебя, что вообще нет совести?! — буйствовал парень, возвышаясь над застигнутой врасплох парочкой, будто зачитывающий обвинительный приговор судья. — И что ты полагаешь, на это скажет её муж?!
— О, нет! Вот же хрень! — выругался себе под нос Харука, спешно покидая машину, чтобы только очутиться подальше от так беспощадно его провоцирующей на глупости блондинки.
— Это же просто наглость приставать к замужней девушке прямо на улице! — неистово возмущался молодой человек, повышенным тоном привлекая озадаченные взгляды прохожих. — Что ты творишь?!
— Ты слепой?! Я не пристаю к ней, кретин! И хватит вопить, это не то, что ты напридумывал себе! — шикнул на него Харука, параллельно провожая глазами последовавшую её примеру Усаги, с непринуждённой грациозностью покинувшую кабриолет.
Щёки соблазнительницы пунцово пылали. Её рука дрожала, когда она провела пальцами по волосам. По всей видимости, она тоже пребывала далеко не в восторге, что у их поцелуя оказался свидетель, да ещё и ни кто-нибудь, а Сейя Коу — близкий друг Мамору.
— Думаю на этот раз, Тэно, тебе это так просто с рук не сойдёт! Чёрт, да я сам готов тебя придушить! — негодовал парень. — Тебе мало той толпы девок, что вечно увиваются рядом, надо было ещё и Усаги в свои игры вовлечь? Тебя за это убить мало!
— Ну так, не стесняйся, попробуй, — вызывающе двинулся к нему Харука, распалённый досадой и неразберихой внутри.
— Нет, это было бы слишком просто, — самоуверенно выпятил грудь брюнет, демонстрируя презрение. — Для начала я лучше полюбуюсь на то, что сделает с тобой Мамору, а потом Мичиру, или они вдвоём…
Усаги несколько раз хотела было что-то вставить, но Сейя заслонял её, словно Харуки представлял собой опасность.
— Воспользовался тем, что её супруга нет в городе и айда лезть ей в трусы! — наседал он. — Куда только твоя женщина смотрит?
Парень не успел закончить. Кулак Тэно положил конец его говорливости, в кровь разбив его губы.
— Хару, нет! — вскричала Усаги, вклиниваясь между ними. — Пожалуйста прошу тебя, просто уезжай!
Коу согнувшись обалдело стирал с подбородка алые потёки.
— Ну же! Делай, как я говорю! — более настойчиво потребовала девушка, осматривая его рану и одновременно стараясь не допустить нового витка их обмена любезностями.
Харука услышал шум двигателя, обернулся и увидел яркий свет фар, что вырвало его из воспоминаний об утреннем событии, вернув на обочину дороги, по которой он брёл. Низкий звук своей машины он бы узнал где угодно, а потому слегка улыбнулся, надеясь на то, что Мичиру одумалась, вернувшись за ним.
Он не ошибся. Капот Ferrari плавно притормозил прямо напротив него, вот только за рулем была не Мичиру, а Усаги!
— Матерь Божья! Откуда ты здесь?! — не сдержался Харука, ошалело тараща глаза на сконфужено замершую перед ним блондинку, которая во втором часу ночи сидела на месте водителя в его машине и рассеяно теребила пряди волос, выбившиеся во время поездки.
— Полчаса назад ко мне наведалась Мичиру, — дрожащим голосом сообщила она, тыльной стороной ладони вытирая уже порядком покрасневшие от слёз глаза.
Харука тяжело вздохнул, ярко представив сцену разговора этих двоих.
— И что было?
— Похоже, Сейя рассказал ей…
— Это я знаю. Мы были вместе, когда он ей звонил. Она вытолкнула меня из машины, не дав ничего пояснить и укатила.
Уса всхлипнула.
— Мне она тоже не позволила что-либо сказать, просто крикнула — «Можешь забирать!», назвала место, где оставила тебя, бросила мне ключи и скрылась.
Не веря в то, что происходящее правда, Харука ещё раз со смаком представил, как жестоко расправляется с Коу.
— Прости меня, — захныкала Усаги, пряча лицо в ладонях. — Я всё испортила…
Харуке хотелось, как следует выругаться, а потом сомкнуть руки на шее Сейи до характерного хруста, но понимая, что его излишняя эмоциональность, только спровоцирует истерику Усаги, чего ему сейчас недоставало меньше всего, напустил на себя маску спокойствия.
— Эй, ну что ты… Я прямо сейчас наберу Мамору и покончу с этим безумием, — начал он, стараясь унять рыдания девушки напротив. — Объясню, что все это была глупая шутка, которую Сейя случайно принял за действительность, а позднее поговорю с Мич. Она импульсивна, но когда страсти улягутся, до неё дойдет, что она просто попалась на крючок болвана Коу, который только и ждал момента, чтобы отомстить мне за былые обиды.
— Не звони, — упрямо покачала головой Усаги. — Я уже говорила с Мамору.
— Ты сама ему рассказала?
— Да, он вернётся только завтра, поэтому я звонила в Осаку… Решила, что так будет лучше, нежели если ему доложит обо всем Сейя.
— И каков итог?
Вместо ответа блондинка зашлась ещё более громким плачем, так что всё надежды Харуки избежать усугубления и развития абсурдно странной ситуации пошли прахом.
— Понятно, — сухо отметил он, не представляя себе, как они будут исправлять то, что заварили. — И всё же мне стоит с ним поговорить.
— Но только не по телефону.
— Согласен. Дождусь возвращения. До сих пор не верится, что это происходит.
— Всё из-за меня…
Харука на автомате почесал затылок. Он устал, но не настолько, чтобы беспокойство, вызванное поцелуем с Усаги, стихло окончательно, особенно после его недавнего прокручивания всех сопутствующих событию деталей в памяти. Ночной воздух больше не казался прохладным, наоборот он будто раскалялся прямо в легких, вынуждая их нестерпимо гореть.
Заливаясь слезами, Уса медленно перебралась в кресло пассажира, без слов уступая Харуке место за рулем.
— Ладно, светлая, успокойся, — сочувственно пробормотал он, опускаясь с ней рядом и аккуратно обнимая за плечи. — Всё наладится, вот увидишь. Я уверен, этот бред не продлится долго, скоро все придут в себя, включат рассудок и поймут, что стали жертвами одного большого и смехотворного недоразумения!
Усаги прикусила губу, немного затихла, а потом потянулась к нему в ответном объятии. Харука невольно напрягся, не переставая удивляться тому, что вместо того, чтобы метаться в агонии от ухода Мичиру и разыскивать её, продолжает утешать чужую жену, чье внезапное желание смелых экспериментов довело их, можно сказать, до ручки.
— Ну все, вытри слезы и я отвезу тебя домой, — участливо добавил он, уже по традиции вручая ей носовой платок. — Нам всем не мешает взять себя в руки и перевести дух.
— Я не хочу оставаться одна сегодня, — вкрадчиво произнесла Усаги, нервно растирая по лицу влагу и косметику. — Ты не мог бы побыть со мной до рассвета?
— Что прости?
— Да, знаю. Звучит, наверное, странно.
— Более чем.
— Ну пожалуйста, Хару. Дай время Мич прийти в себя и останься со мной, хотя бы ненадолго…
Оторопевший от довольно неожиданного предложения своей подруги по несчастью Харука хотел было категорически отказаться, но, смалодушничав перед вероятностью встретить в собственной квартире разъярённую скрипачку, согласно кивнул.
— Может это не такая уж и плохая идея сегодняшней ночью, — вяло пробормотал он, кляня себя за неспособность свернуть с заведомо губительной дорожки, на которую сам не понял, как встал.
Руки послушно опустились на на руль.
— Гнев Мамору страшит меня намного меньше, чем ярость Мичиру, — признался он, невесело рассмеявшись. — После кулаков твоего милого я ещё могу выжить, а вот после искусного выноса мозга моей суженной я точно не жилец!
Усаги вновь издала звук похожий на сдавленное рыдание. Ferrari California сорвалась с места, поднимая в воздух столб пыли.
Спустя четверть часа, сидя на диване в гостиной четы Чиба, Харука без интереса наблюдал за мельтешащими в аквариуме рядом серебряными рыбками, затеявшими салочки. Последние сутки были как затянувшийся, глючный сон и хотелось поскорее проснуться.
Ужин, которым накормила его хозяйка, оказался вопреки опасениям чрезвычайно вкусным. Уса носилась по дому, суетливо готовя для Харуки комнату, на случай если тот решит остаться подольше. В этом не было необходимости, но девушка видимо находила утешение в занятии мелкими делами, отвлекаясь от унылых мыслей по поводу предстоящего объяснения с мужем. Когда, наконец, все было сделано и ей поневоле пришлось опуститься на диван возле гостя, она машинально принялась расплетать свои длинные волосы.
Засмотревшись, Харука задумчиво следил за её методичными движениями, освобождающими золотые локоны от множественных заколок и всё больше погружался в состояние шока от того, как резко и непредсказуемо в одночасье повернулась жизнь.
— Усаги? Могу я спросить?
— Ты хочешь знать, почему я повела себя как сумасшедшая и поцеловала тебя? — предвосхитила его вопрос блондинка.
Оставив волосы в покое, она подняла ноги на диван, обвила руками колени и поставила на них подбородок.
— Да, именно это, — подтвердил Харука, не сводя с неё взгляда.
— Не знаю. Наверное, мне всегда хотелось так поступить.
— Как это вообще возможно? Ты же сама все время повторяешь, что мы друзья.
— А разве это не так?
— В том и соль вопроса — так! Мы друзья. Или по крайней мере всегда ими были. Пока не сделали то, что сделали. Я не вижу логики в твоих поступках, да и в своих тоже.
— Это потому что в страсти вообще нет ничего логичного, — вдруг сумрачно проронила Усаги. — С тобой рядом так легко потерять голову и ты об этом знаешь.
— О тебе можно сказать тоже самое, но это нас не оправдывает.
— А я и не оправдываюсь. В момент, когда я поцеловала тебя, я не могла думать. Мне необходимо было почувствовать твоё прикосновение и я почувствовала.
— Эта формула подходит для свободных людей, а мы с тобой не такие.
— Полагаешь, я забыла об этом? — утомлённо улыбнулась Усаги. — Незадолго до того, как явилась Мич, я как раз размышляла на эту тему. Вспоминала как совершила, наверное, самый дерзкий поступок в своей жизни, украв твой поцелуй.
Она прикусила губу, потому что в глазах некстати заблестели слезы, но через секунду заставила себя заговорить.
— Единственное, чего мне хотелось при мысли о том, что я сделала — чтобы ты оказался рядом… И я могла не только поцеловать тебя, но и сорвать с тебя одежду, позволить тебе сорвать одежду с меня и пойти многим дальше всего этого.
От услышанного у Харуки отвисла челюсть, загудело в голове.
— Помнишь нашу первую встречу? Самую первую?
— Ещё бы не помнить, — кивнул Тэно, цепляясь за остатки здравого смысла. — Ты, Минако и остальные девочки приняли меня за симпатичного юношу и начали делить, будто обеденный сэндвич.
Усаги слабо усмехнулась и залилась румянцем.
— Вообще-то, я быстро выбыла из борьбы, — с некоторой грустью произнесла она.
— Это я тоже помню, ведь у тебя уже был парень.
— Да. Был.
— Ты о чем-то жалеешь?
— Вроде бы нет. Мамору хороший… И любит меня, — рассеяно пробормотала Усаги, приглядываясь к серебристому мельтешению в аквариуме.
— А ты? …
— Что я?
— Ты любишь его?
— Конечно. Иначе, какой был смысл становиться его женой?
— Я ни в чем тебя не упрекаю, просто пытаюсь понять.
— Станет понятнее, если ты спросишь себя, доволен ли ты сам жизнью с Мичиру?
— Я люблю её.
— Это констатация факта, а не ответ на поставленный вопрос.
Харуке в n-ный раз за вечер подумалось, что он совсем не знает девушку, с которой сейчас ведёт откровенные разговоры по поводу личной жизни. Прежняя Усаги была не способна так формулировать свои мысли, не говорила с такой пронзительной мудрой прямотой и хладнокровным смирением. Она не отличалась остроумием и вообще редко участвовала в дискуссиях не связанных с темой пирожных, смазливых парней или развлечений. Что произошло с ней за последнее время? Откуда взялось это преображение? А может все просто привыкли видеть в ней хорошенькую глупышку, у которой ни забот, ни хлопот, только детские забавы на уме?
Что со всем этим буду делать я? — сам себя вопрошал Харука, всё более растерянно взирая на своё положение и их диалог.
Уса вопросительно повернула к нему лицо. Она безмолвно ожидала ответа и он не мог ей отказать, хоть и понимал, что самолично вбивает гвозди в крышку своего гроба.
— Иногда мне кажется, что, соединившись с Мич, я собственноручно запер себя в полости круга и теперь могу двигаться только по его оси, не имеющей ни конца, ни начала. Такой ответ тебя устроит больше?
— Он больше говорит о тебе, как о человеке.
— Правда?
— Угу. Тебя тяготит необходимость подчиняться негласным правилам, а меня страшит то, что я никогда от этих правил не отступала. Странно, да?
— Мне странно уже то, что мы сидим здесь сейчас вдвоём и говорим об этом. Как порой быстро меняются условия жизни. Вчера я и представить себе не мог того, что стало частью моей реальности сегодня.
— Думаешь нам удастся уладить неприятности с нашими половинками?
— Ну, если я лишусь девушки, а ты мужа из-за поцелуя, это будет из ряда вон, знаешь ли, — удрученно ухмыльнулся Харука, откинувшись на спинку дивана.
Они печально переглянулись.
— Если бы ты был один, я могла бы тебе понравится? — спросила Усаги чуть погодя.
— Ты мне нравишься.
— Я имею ввиду, как женщина.
Харука ответил не сразу. Его больше не шокировала прямота вопросов, потому что он уже не держался за те детали, что составляли для него образ Усаги раньше. Волнующее ощущение, которое он испытывал, сидя рядом с ней на просмотре фильма, вернулось. Он опять нервничал, но теперь паника была сильнее, потому что поблизости не было пытливых глаз окружающих. Допустимость их близости из категории «не может быть» незаметно перекочевала в категорию «возможно».
— Ты ведь не просто так спрашиваешь меня об этом? — хрипло уточнил он.
Усаги отрицательно покачала головой, подтверждая его догадки.
— Так я могла бы тебе понравиться, как женщина или нет? — повторила она.
— Я так долго смотрел на тебя, как на друга, светлая, что теперь мне даже как-то не по себе при мысли разглядеть в тебе женщину.
— Но сегодня ты попробовал. Более того, ты её увидел и не отрицай.
Харука с подозрением посмотрел в широко распахнутые, голубые глаза, смело выуживающие из него подробности.
— Полагаю, первый шаг был всё же твой, — нехотя напомнил он.
— Ответь мне, — настаивала девушка. — Я хочу знать насколько сильно нравлюсь тебе?
— Зачем? Это сделает тебя счастливее с Мамору?
Усаги заметно поникла.
— Просто счастливее.
— Ты мне всегда нравилась, светлая, — сдался Харука, не в силах видеть её нарастающее отчаянье. — Разве есть кто-то, кому ты не нравишься? Просто вопреки расхожему мнению мне не нужно чужого, я не разбиваю семьи и не увожу женщин у друзей.
— Так ты пытаешься сказать мне, что я не та, кого бы ты посмел соблазнить?
— Так я пытаюсь сказать, что ведя со мной такие разговоры — ты играешь с огнём, — в синих глазах Харуки обозначилась тень желания, которое он не попытался скрыть или подавить, давая понять собеседнице, что его слова искренни.
— С огнём значит? — томно промурлыкала Уса, вернув себе самоуверенность роковой женщины, какой предстала в момент поцелуя в автомобиле.
Также непринуждённо и легко, как тогда её ладонь потянулась к лицу Тэно, коснулась кончиками пальцев подбородка и властно легла на бедро, не грубо сжав его.
— Мне больше импонирует представлять тебя стихией ветра… Поцелуй меня…
Харука крепко зажмурился, вопрошая себя, как такое могло с ним случиться, где он оступился, что стало поводом, когда все это началось, и почему он ничего не сделал, чтобы это остановить?
Тут же последовала мысль, что ему не подвластны чужие чувства, впрочем, и свои его в этот момент мало слушались. Собственная попранная позиция, ныне идущая вопреки принципам и моральным убеждениям не заводить романтических связей с друзьями, выглядела поразительным актом жестокости по отношению к тем, кого он меньше всего хотел обидеть. Здравый смысл ещё цеплялся за страх разорвать цепь, связывающую его с небольшой группой людей, которые были ему как семья, но ставшая неконтролируемой тяга вырваться из привычной череды норм обуяла его до самого сердца. Тепло пальцев Усы вывело из равновесия. Ему вдруг стало все равно до того, что будет после. Он смотрел в голубые глаза, горящие замешательством и желанием, и сам воспламенялся. Необходимость прикасаться, обнимать, обладать не оставляла шанса на побег. До срыва в пропасть безумия обеих девушек отделяли считанные сантиметры и немного одежды.
Харука понимал, что ещё мог спастись — отстраниться, вырваться, уйти, но ничего из этого не сделал, позволив себе сорваться…
Было бесполезно врать… Его влекло к Усаги со страшной и неконтролируемой силой. Откуда она взялась? Имело ли теперь значение — откуда, а главное зачем? Судьба взахлеб глумилась и смеялась над ним. Он протянул руку, испытывающе проведя большим пальцем по приоткрытым, раскрасневшимся губам блондинки, тем самым будто утягивая её за собой за грань дозволенного.
— Мы будем жалеть об этом, — глухо, с ноткой обреченности сообщил он, словно заранее извиняясь за смертельный грех, который собирался совершить.
— Что ж, так тому и быть, — с готовностью принимая этот сомнительный подарок, прошептала Усаги, подчиняясь его притяжению.
Страсть получила власть над их душами, пылающими кометами понесшимися навстречу друг другу. Отпал смысл говорить, за них говорили их тела. Утратила важность угроза, что уже через несколько мгновений появится больше причин корить себя и раскаиваться.
Чуть-чуть наклонившись вперед, Харука жадно прижался губами к губам напротив, а в следующую секунду нетерпеливо притянул к себе ликующе улыбнувшуюся соблазнительницу. Та мгновенно повиновалась, припав к нему, будто к живительному источнику. Она инстинктивно обвила шею Харуки руками, заполнила легкие его головокружительным запахом. Она вбирала в себя каждый миг, прожитый уже в какой-то новой, совсем другой реальности…
Усаги всегда немного пугала сила, темперамент и необузданность Тэно, но она решительно доверилась ему, беззастенчиво открывшись требовательным ласкам. Ей отчаянно нравилось безрассудство, которое окрыляло её и превращало в незнакомку для самой себя.
Исступлённость её поцелуя и податливая уступчивость расплавили напряжение Харуки, уничтожив в нем остатки сомнений на счет продолжения. Странный, неутолимый голод терзал его плоть и дух, словно он внезапно помешался, полностью отдавшись примитивному животному порыву.
Стоны девушки в объятиях Тэно призрачным аккомпанементом таяли на его ненасытных губах. Он начал избавлять её от одежды. Она самозабвенно прижималась к нему, вслушивалась в хриплое, порывистое дыхание, переплетающееся с её собственным, и непроизвольно шептала ему на ухо слова страсти, которые никогда бы не осмелилась произнести в полный голос.
Её губы прошлись короткими легкими поцелуями вдоль его шеи, ладони скользнули под рубашку, быстро расправившись с пуговицами. Нежная кожа пылала под пальцами и молила о касаниях.
— Ты такой горячий… — бессознательно сорвалось с её губ и она почти сразу услышала, как Харука беззвучно рассмеялся и бросил что-то будоражаще-неразборчивое в ответ.
Наконец покончив с одеждой, девушки вздрогнули от удовольствия при контакте обнаженной кожи двух тел, сгорающих в экстазе непреодолимой похоти.
Дразнящими движениями языка Харука опустился с шеи Усаги на её грудь и настойчиво приник к ней. Она выгнулась ему навстречу, откинув голову назад, от чего её длинные волосы рассыпались по дивану золотым потоком.
— Пожалуйста, — умоляюще прошептала она, едва справляясь с участившимся дыханием. — Быстрее…
Никто не возбуждал её так сильно, так дико и так стремительно. Сердце больно ударялось от ребра. От остроты переживаемых ощущений к горлу подступал комок не то слез, не то крика.
Одна рука Харуки спорхнула вниз и осторожно накрыла светлые завитки волос девушки чуть ниже талии. Усаги инстинктивно развела ноги, ощутив, как её трепетную плоть охватывает нега чистого наслаждения. Она издала громкий стон, когда пальцы Хару устремились по влажной коже глубже. Прикрыв веки, Уса машинально начала двигать бедрами, подчиняясь ритму, который он задавал, плавно скользя внутри неё. Сначала она просто часто дышала, сминая ладонями сбившуюся под ними одежду, потом заметалась, чувствуя, как начинает упоительно тонуть в горниле удовольствия.
Найдя её губы, Харука слился с ней в поцелуе, разделив волну исступления на двоих. Тело хрупкой блондинки под ним интенсивно двигалось и пульсировало каждой клеточкой. Низ живота Тэно изнывал от нестерпимого зноя, мышцы резко сводило судорогами, неумолимо приближая к заветному пику. От тепла, исходящего от Усаги, он плавился, полыхал, жаждал прикосновений.
Будто произнеся свои безотчётные желания вслух, он внезапно ощутил, как рука девушки проскользнула между их телами и зеркально повторила весь набор его собственных действий, заставляя его немного отстраниться, чтобы все не закончилось слишком быстро. Перед глазами поплыли разводы красок, а от бьющегося шума крови в висках он почти оглох.
Покусывая алые лепестки полных губ, Усаги хищнически улыбнулась. Это почти до неузнаваемости меняло восприятие внешности невинного ангела на сексапильный образ искушенного дьяволенка.
Не отрывая взгляда от лица охваченной эйфорией их близости партнерши, Харука чувствовал чуть ли не испуг от силы своего возбуждения, рвущегося наружу. Он понимал, что вскоре уступит. Волнение внутри было одновременно болезненно острым и опьяняющим. Не было ни прошлого, ни будущего — только это сумасшедшее дивное пламя.
Чувствуя приближение оргазма, Усаги словно издалека услышала свое имя, с придыханием произносимое Харукой ей на ухо. Низкий, бархатный голос звал её за собой, и она без промедления шла. Вскоре ей перестало хватать кислорода от очередной волны жара, захлестнувшей, когда Харука начал ласкать её плоть губами.
За один мучительно сладкий, головокружительный миг её напряжение достигло опасного рубежа. Она ринулась навстречу наслаждению, готовясь вобрать в себя всю предложенную ей страсть.
Приподнявшись, Харука переместился немного в сторону, пропустив её бедро между своих ног. Его пальцы вновь проникли в лоно блондинки, из груди которой вырвался приглушенный вскрик восторга. Их взгляды встретились. Синие глаза гипнотизирующе удерживали на себе голубые. Лавина острого наслаждения одновременно пронзила тела вспышкой ослепительного взрыва, опалив обоих и вознеся к небесам.
На какой-то миг сердце Усаги замерло. Ей никогда не было так потрясающе хорошо. Внутри царствовало блаженное томление, превращая мысли в воздушных мотыльков. Ослепительное облегчение разливалось вдоль позвоночника к конечностям, блуждая в каждом закоулке. Затихая, Харука мягко запустил пальцы в её шёлковые волосы и стал бессознательно играть с ними, слушая сбивчивый стук их сердец.
— Вот теперь мы по-настоящему влипли, светлая, — чуть погодя констатировала он, смакуя приятную тяжесть тела девушки на себе.
— Мне показалось, ты не думал об этом пару минут назад, — лукаво усмехнулась блондинка, вскинув на него хмельной от пережитого взор.
— Это, наверное, потому что остатки своих мозгов я растерял где-то на полпути к этому дивану и думать было попросту нечем, — беззлобно нашёлся Тэно, запечатлев на её губах нежный поцелуй.
Он снова хотел её, снова мечтал безраздельно окунуться в волшебное забытье воплотившихся фантазий…
— Ты сожалеешь? — утратившим цветность голосом, поинтересовалась Усаги спустя ещё минуту.
— Нет, и это на самом деле больше всего меня беспокоит.
— Я тоже ни о чем не жалею. Происходящее похоже на мистический сон, который мне снится наяву.
Зажмурившись, Харука будто мантру твердил про себя, что должен немедленно покинуть этот дом, город, возможно даже страну… Забыть, стереть, вытравить из себя эту девушку…
Но тело предавало его. Их сокрушительная, напрочь отравленная страстью близость затягивала, как наркотическая иллюзия, в след которой обязательно должна была прийти болезненная ломка и одуряющее муками совести прозрение.
В наступившей тишине раздавшийся в соседней комнате телефонный звонок прозвучал, как раскат свирепого грома. Усаги нехотя оторвалась от Харуки и, набросив на голое тело его рубашку, поплелась искать мобильник. Через несколько минут, показавшихся Тэно вечностью, она вернулась с отстранённым выражением лица и блуждающим взглядом.
— Это был Мамору, — механическим голосом доложила она, по всей видимости, ещё не успев переварить услышанное.
— И? — нетерпеливо бросил Харука, слегка привстав в ожидании не самых добрых новостей.
— Просил прощение, что нагрубил с горяча. Раскаивается, что посмел усомниться в моей ему верности, — огорошенно и одновременно равнодушно проронила Усаги, небрежно кинув мобильник на столик рядом с диваном. — Обещает надрать зад Сейе, что позволил так легко накрутить себя.
Уголки губ Харуки против воли поползли вверх.
Вот тебе раз!
История становилась всё более непредсказуемой и местами комичной, хотя это его вовсе не радовало.
— Поздравляю, проблема решилась сама собой, — наигранно беззаботно пожал плечами он, видя, что Усаги пока не знает, как воспринимать такой поворот.
Блондинка вздохнула, не находя, что сказать.
— Эй, светлая, — позвал её Харука, заставляя посмотреть в свои глаза. — То, что тут только что случилось, останется между нами, тебе нечего бояться, я не Сейя.
— Я знаю, но мне не страшно. Я просто сбита с толку тем, что чувствую.
— Во избежание разочарований тебе лучше не торопиться жечь мосты, — покачал головой Харука, опасаясь того, что своим вмешательством подтолкнул Усаги к переосмыслению жизненной позиции. — Переспать с женщиной, ещё не значит стать лесбиянкой. Твоё желание быть со мной может произрастать из банальной привязанности, неудовлетворенности отношениями с Мамору или ещё массой и массой других вещей.
— Я и не говорю, что стала лесбиянкой, — однобоко улыбнулась девушка, присев рядом. — Но ты определённо мог бы быть тем самым человеком, который…
— Остановись, светлая, не продолжай… Мы и так уже многое изменили, на большие перемены я пока не готов.
— Ну да… Мичиру, — тихо вставила Уса, пряча в глазах слёзы. — Не беспокойся, я тоже не Сейя, — с твёрдым обещанием прошептала она, коснувшись губ своего внезапного любовника робким поцелуем. — Я умею хранить тайны.
Харука вернулся домой под утро. Бессонная ночь отняла много сил, но ему не хотелось спать. Он прошёл на кухню, зажёг плиту, потом, открыл холодильник, собираясь перекусить, хотя так ничего и не выбрал.
Сев за стол, Харука уставился в окно и погрузился в свои мысли.
Спустя несколько минут в дверном проеме показалось сонное, но неизменно прекрасное лицо Мич.
— Я, похоже, сильно перебрала вчера… Голова так и раскалывается, — пожаловалась девушка, тряхнув спутавшимися после сна волосами. — А ты что даже не ложился? — удивилась она, заметив на Харуке ту же самую одежду, что была на нем вчера. — Неужели пеший путь домой был таким долгим? Или маленькая миссис «плакса» всё-таки подобрала тебя на трассе?
Харука ничего не ответил, бросив на неё долгий, испытывающий взгляд. Мичиру, поймав его, виновато смешалась и поспешно направилась к плите, где уже закипал чайник.
— Послушай… Вчера я жутко сглупила. Это и вправду так несуразно ревновать тебя к Усаги… Но наша размолвка с тобой и мой срыв после заставили меня многое переосмыслить. Просто несусветный бред с моей стороны так реагировать на твои проделки! Не знаю во что вы там играли с Усаги, когда вас застукал Сейя, просто обещай мне, что это не повторится, — без тени вчерашней злости попросила Мич, ставя перед Харукой на стол чашку ароматно-дымящегося фруктового чая и тарелку с тостами. — Ты же понимаешь, подобные забавы неуместны между друзьями. Они не доведут до добра, мало ли что понадумает себе Уса с её обостренной чувствительностью… Да и Мамору вряд ли поймёт ваш юмор.
— Хорошо.
— Что хорошо?
— Хорошо, я больше не буду играть, — насмешливо хмыкнул Харука, безразлично следя за колечками пара, поднимающимися над чашкой чая.
— Значит, инцидент исчерпан?
— Тебе виднее.
— Если всё упирается только в меня, то да.
— Отлично, — изобразил облегчение Харука, откусив кусочек горячего тоста.
— Ещё один момент, — вспомнила Мичиру, оборачиваясь к нему. — Я знаю тебе это непросто, но не нужно никаких кровавых разборок с Коу, ладно? Иначе эта тема будет муссироваться не бог весть сколько времени, порождая массу слухов и обрастая надуманными предположениями. Поведите себя хоть раз, как взрослые, разумные люди. Согласен?
Взгляд Харуки красноречиво говорил «Сейя — труп!», но губы со вздохом выдали:
— Как скажешь, дорогая.
— Неожиданная покорность… С чего бы?
— Ну просто все мы люди… И совершаем ошибки.
— О, Боже, Хару, вот это прогресс! Надо почаще оставлять тебя на дороге — поразмышлять, повзрослеть…
— Не соглашусь с этим утверждением, но ты можешь пробовать.
— Ну прекрати дуться, — Мичиру закатила глаза, приняв его безропотное согласие за проявление обиды. — Да, я конкретно вспылила, оставив тебя одного на дороге ночью, но ты сам виноват и знаешь об этом! В следующий раз дважды подумаешь, прежде чем зажиматься с подружками у всех на виду… Только представь, в каком это свете выставляет меня перед ними?
От защиты Мичиру быстро перешла к нападению. В этом была она вся — то шторм, то штиль, то буря, то безветрие.
Харука не слушал, что продолжала говорить девушка, кружа по кухне. Он лениво отхлебнул чай и снова перевел взгляд за окно, где расцветал утренними красками грядущий день.
