…Стены глубокой пещеры светились приятным зеленоватым оттенком, мерно, будто чужой спокойный пульс, тикал внешний счетчик излучения на легком походном скафандре. Под ногами сухо шелестело и похрустывало, но Рубеус совершенно не горел желанием смотреть, по чьим там костям и панцирям он пробирается к центру пещеры. Там, в глубине, его ожидала по-настоящему стоящая добыча. Не какие-нибудь светящиеся камушки или туша золотого гекко, нет, что-то куда более ценное. А, значит, и ловушки на пути должны тоже быть…
Внезапно коридор вильнул, счетчик вдруг резко ускорил частоту… и вокруг него пропал воздух, как будто кто-то пережал шланг респиратора.
Кажется, его хотели убить. Опять.
Рубеус умел спать где угодно, в какой угодно позе, при любом шуме или свете. Приученный экономить силы организм проваливался в темный колодец меньше, чем за минуту. И в сто раз быстрее просыпался по тревоге. Вернее, сперва просыпалось тренированное тело, а уже потом – разум.
Мало кто любит пустоши Немезиса. Рубеус же считал, что это стоит делать хотя бы за то, что в них действовало его любимое правило – одно из немногих, которые он соблюдал на родине всегда. Главное правило дальних Пустошей гласило -  «В любой непонятной ситуации сперва стреляй, потом разбирайся».
На предплечье Эйса моментально сомкнулись крепкие клещи пальцев, отрывая его руку от лица Рубеуса, а следом дернулось и все тело, скручивая «нападающего» в захват и подминая под себя в своеобразные «страстные объятия» и лишая всякой возможности сопротивляться.
Еще долю секунды побалансировав между сном и явью, Рубеус открыл глаза. И тут же закрыл их снова с твердым убеждением, что делать этого не стоило.
Яркий свет резанул по зрачкам, так что на внутренней стороне век плясали красные всполохи. Во рту было сухо, как на песчаных холмах Шейди, и больше всего хотелось обратно вырубиться.
Состояние, в целом, знакомое, разве что голова не разламывается так, как должна бы после хорошей попойки с ханкой – дрянным самогоном из стеблей хашима.
Но не мог же я с офицерского коньяка так надраться? Тут не меньше трех бутылок надо было, а где я столько возьму? – резонно возразил сам себе Рубеус, устраиваясь поудобнее на незадачливом бедолаге, который вздумал перекрывать ему кислород. Казарменная шуточка старше Оледенения, вот только над кем тут шутят? Да и спит он давно не в общей казарме…
Сушняк сделал дальнейшие мысли невозможными, пока он не промочит горло, и немезиец покрепче прижал к себе жертву левой рукой, а правой зашарил вокруг в поисках чего-нибудь, напоминающего не слишком пустую бутылку хоть с чем-нибудь. Под пальцы, как назло, попадались только какие-то сухие листья или бумага.
Так, а я вообще где? – задался вопросом пробуждающийся разум, и Рубеус чуть-чуть приоткрыл глаза.

- Не ори, - прохрипел Рубеус, которому сейчас каждый звук громче падения осеннего листа на траву должен был казаться грохотом сотен орудий внутри черепа. Должен был. Но голова, хоть и отказывалась думать, парадоксально не болела и звуки воспринимала нормально. И Рубеус еще немного приподнял веки.
Перед глазами оказался пол. Ну, это было понятно и где-то даже приятно. Падать некуда, уже хорошо. Хотя это был не совсем пол. На самом деле они – Рубеус и тот, второй, лежали на куче бумаги, напоминавшей по цвету осенние листья. Немезиец прищурился и рассмотрел на ближайшей какую-то тварь, похожую на полудохлого от голода птера и цифры – 10000.
Бумажка с картинками и цифры. Это что-то знакомое… Что-то… это нельзя выпить, вот хрень!
Рубеус еще чуть-чуть повернул голову, уже увереннее, и посмотрел, а кто, собственно, тут ему кислород перекрывал? Белые волосы, субтильное, по сравнению, с ним телесложение… Сапфир, который перекрасился по примеру братца? Нет, даже в самом пьяном угаре Рубеус не мог представить ситуации, чтобы он пил, и не просто пил, а напивался в обществе младшего принца-ученого, и чтобы этот самый ученый нализался так, что покрасился в белый цвет.
Нет, не мог я пить ни с Алмазом, ни с Сапифром. Я ж ушел от них. С кем я мог пить? С Джедайтом мог? Мог. Но это не Джедайт. Точно.
- Ты кх-хто? – язык во рту едва ворочался, а вот руки-ноги слушались неплохо. Пальцы послушно разжались, выпуская парня из захвата, а сам Рубеус откатился на спину. Куча из резаной бумаги была большой – он не почувствовал под собой пола, а только все те же фальшивые листья с изображением умирающего от голода птера.
Птица, - напомнил он себе, - Это называется «птица». Что означают цифры, немезиец сообразить пока не мог и обратился к собутыльнику – ну а кем мог еще оказаться этот парень? с самой насущной из просьб.
- Пить… есть? – при мысли о еде желудок скрутило, и Рубеус решил уточнить, - В смысле – воды.
Здесь же полно воды, верно? Это же Земля, а не Немезис. Точно, Земля. Двадцать первый век. И он опять живой. Кажется. Нет, точно живой. И Этого, в доспехах рядом нету. Хорошо.
Рубеус блаженно улыбнулся. Жизнь, судя по всему, налаживалась. Вот только с сушняком бы разобраться.

- Коно-яро, - совершенно беззлобно отозвался Рубеус на отказ насчет воды. Видимо, блондинчика тоже нехило штормило, так что он едва не завалился набок.
Пить не умеет, - резюмировал немезиец, - Ладно, харе валяться, сушняк не девушка, сам не уйдет. Па-адъем!
Вопреки бодрым мыслям, с места Рубеус тронулся очень медленно и плавно. Голова у него пусть и не болела, но вдруг это временно? И от резкого движения проклятая тыква на плечах вспомнит, что ей полагается в очередной раз напомнить своему хозяину, почему не надо глушить канистрами ханку, даже если очень хочется.
Хотя откуда на Земле ханка? Не, это точно была не она. После ханки такая слабость во всем теле, что…
Рубеус замер на середине отжимания себя от кучи бумаги, опираясь на полусогнутые локти, а потом медленно их выпрямил, довершая движение.
После ханки в теле такая слабость, что мышцы просто на тряпки похожи, и сил никаких нет… только вот секунду назад этого не было!!!
Теперь для движения приходилось прилагать втрое больше усилий, будто в тренажерке с утяжелением, силы утекали вроде бы незаметно, но шустро. Сколько у него времени? И как именно работает эта хрень?  Рубеус двигался так, будто пока ничего не понял, - медленно и аккуратно подтянул под себя ноги, утвердился на коленях, выпрямился, медленно вдохнул и выдохнул… И тут вокруг него полыхнуло черным. На краткий миг мужчина окутался коконом защиты, который пережег чужое заклинание. Силы не вернулись, но по крайней мере перестали утекать. Еще мгновение, и кокон свернулся в руке Рубеуса в подобие пучка черных молний длиной с хороший кинжал.
Заканчивался кинжал в миллиметре от шеи блондинчика.
- Ты щупальца-то прибери, молодой, - получив хорошего пинка адреналином, похмелье бодро укатывалось подальше. Сушняк правда, никуда не делся, но с ним и голос звучит внушительней. С эдакой ласковой хрипотцой.
- Я ведь с похмелья могу и не рассчитать. А калечить собутыльника – это не по-гвардейски.
Я долбаный счастливчик. Просто охрененно везучий сукин сын! Нарваться на еще одного мага в этом муравейнике на десяток миллионов жителей меньше, чем за неделю! Правда, не послать ли куда подальше такую удачу? Не, не стоит. Удача – девка капризная и подлая, но лучше иметь ее рядом.
Краем глаза Рубеус заметил на полу бутылку и подхватил ее левой рукой. Увесистое стекло, форма… такой по голове бить удобно, если за горлышко взять. Принюхавшись, немезиец недоверчиво, но довольно хмыкнул. Алкогольный запах возносил цену этого сосуда на внушительную высоту.
- Кучеряво погуляли… - это даже не офицерский, это маршальский коньяк, если мерить по старой жизни. И выпил его он, похоже, точно не одну бутылку. На пару с этим хлыщем.
Рубеус кашлянул, пытаясь вернуть себе обычный голос.
- Тебя как зовут, молодой? – спросил он, но «клинок» от шеи нового знакомого так и не убрал.

- Так и я не имею привычки пить, а уж тем более просыпаться вместе с незнакомыми парнями, - понимающе ухмыльнулся Рубеус, - Но ты вот меня тоже сразу не припомнил. Такое после крутых посиделок бывает, дело житейское.
Клинок погас, а горячие пальцы стиснули ладонь Эйса в рукопожатии.
- Здесь меня называют Хосэки. Хосэки Акаи. Но вообще-то меня зовут Рубеус. Приятно познакомиться, Данбурит.
И будто в продолжение этих слов, когда рукопожатие стало крепче, беловолосому юноше с левой руки прилетел по загривку удар раскрытой ладонью. Не сильный, но чувствительный. Рубеус специально целился пониже, чтобы особо не задеть голову – он же не зверь какой. Но судя по бодрому поведению Эйса, похищенные у него силы он пустил на «поправку здоровья». Так что препятствий к воспитательному действу Рубеус больше не видел.  Да и змеиная улыбочка молодого так и напрашивалась на увесистого леща. Получился, правда, подлещик, но и хватит. Он не собирался ссориться с блондином, наоборот. Эйс был чем-то инстинктивно приятен Рубеусу, в том же духе, что и Джедайт. Он был, как ни парадоксально, «свой», несмотря на тонкую кость и лощеный вид.
- А хорошо мы с тобой вчера погуляли, ничего не скажешь! – отпустив руку парня, немезиец смачно, с хрустом всех суставов, потянулся и с опорой на одну руку перескочил с кучи денег на пол и поднялся на ноги. Да, теперь у него в голове все сошлось – они оба валялись на здоровой куче местной валюты.
- Как ты думаешь, сколько тут? – спросил он, - Миллионов на сто потянет?
Смешно, но откуда-то Рубеус помнил, что в обычную сумку влезает сто пачек по сто купюр. Здесь была просто куча, да и банкноты большей частью россыпью а не пачками.
Ну, значит, банк мы точно не грабили.

- Разберемся, - Рубеуса грядущие проблемы явно не пугали. Мужчина пару раз махнул руками, разгоняя застоявшуюся в спине кровь, и отправился на поиски умывальника, - По мне, так лучше, когда деньги есть, чем когда их нет.
Умывальник, вернее целая душевая, нашлась за дверью. Помещение блестело хромом и будило смутные ассоциации с родным звездолетом. Хотя, будем честны, такой стерильности там не бывало никогда.
Быстренько ополоснувшись до пояса, и наконец-то напившись вволю холодной воды из-под крана, Рубеус нагло воспользовался запасным полотенцем из шкафчика, и вышел, застегивая на себе рубашку, уложившись в трехминутный норматив. Зализанные влажные волосы больше не делали его похожим на агрессивного панка, но странным образом, это только добавляло его фигуре хищности, как будто с боевого меча сняли яркую обмотку с кисточками.
В голове стремительно прояснялось, видать, вода добралась до мозгов и начала растворять застывшие от алкоголя мысли. Рубеус кинул взгляд на свои часы – водоустойчивые, с кучей функций – еще одну игрушку от компании Джедайта и слегка задумался, глядя на дату. Что он последнее помнит?
Вчера, вчера… Два дня назад он снял квартиру в том самом округе Дзюбан, на двенадцатой улице. Да, это было четвертого, сразу после разговора с Алмазом. Ну, если можно назвать произошедшее между ними разговором. Хотя, с другой стороны – раз никто особо не пострадал – значит, разговор.
Да, он снял квартиру, и внес эту чертову предоплату за три месяца, плюс комиссионные агентству по недвижимости! И это, чтоб вам сгореть, было дороже, чем он отвалил кровопийцам из «Ямару» за переделку его машины и целую кучу электроники для его будущего жилья. За несчастные две комнаты, коридорчик и санузел на последнем этаже новой многоэтажки. Даже без мебели! В общем, после всех расходов впору было прослезиться, потому что денег осталась хорошо, если десятая часть от заначки. А новых взять было неоткуда, ведь без аппаратуры звездолета в систему банка не влезешь…
Злой, как стая голодных смертокогтов (их, правда, никто больше трех разом не видел, но гнева Рубеуса хватило бы на десяток), он засел в своем новом обиталище на подоконнике с ноутбуком. Недолгое лазанье по сети навело на интересную информацию – оказывается, строительный бизнес, и в большой степени, торговля недвижимостью в Японии контролировалась местными преступными организациями – якудза. И они же занимались нелегальными и полулегальными азартными играми, и, о да, детка! Торговлей оружием и боеприпасами. К слову сказать, видимо, тот бугай в закусочной имел к бандам отношение, раз позволял себе таскать ствол. А ему теперь из-за всяких идиотов надо думать, где достать патроны. Хотя патроны – дело десятое.
Одним словом, где-то часам к четырем пополудни вчерашнего дня, когда на полу уже валялись несколько коробок из-под еды, у Рубеуса появилась идея. Теперь он искал в сети конкретные адреса, и так, сказать, пароли – и нашел. Потому что если ты хочешь потратить деньги – тебя всегда рады видеть.
- Вот только я помню, что сперва собирался просто присмотреться. Ну и залить кое-что, - Рубеус присел на подоконник, - Я ведь не случайно выбрал именно то казино. Им владеют те же ребята, что сняли с меня кучу денег за квартиру. Так что я потихоньку спускал жетоны в автоматах и на рулетке под коньячок, шатался по залам, глазел на официанток, при этом срисовывая их систему безопасности.

- Надеюсь, ты его не посеял? Иначе все усилия пропадут зазря.
- Не помню, - широко ухмыльнулся Рубеус. В красновато-карих глазах прыгали веселые искры. Ему уже давно не было так весело…

Выбранное им казино (подпольное, как и все настоящие казино в Японии, пусть офисный планктон сублимирует на автоматы пачинко) было не самым крупным, но весьма оборотистым и располагалось на окраине района престижного настолько, чтобы дорогие машины не выглядели на соседних парковках необычно.
Как и во всех заведениях подобного рода, в нем не было окон, а планировка напоминала лабиринт. Ну, насколько это было возможно в рамках одного цокольного этажа крупного бизнес-центра. С самого входа на тебя обрушивался шум, звон, на рекламных экранах сменяли друг друга полуобнаженные красотки с очень коротких юбочках. Рубеус на это хмыкнул и отвернулся. Посетившая его ассоциация была далека от сексуального видения.
Проведя за ненавязчивым изучением планировки и деятельности немногим больше часа, немезиец решил прерваться и «устаканить» впечатления в одном из баров потише.
Примериваясь к очередному глотку неожиданно вкусного местного алкоголя (хотя, если задуматься, почему алкоголь здесь должен быть хуже мяса?), он выстраивал в голове схему этажа, - надо было вычислить, где сидит охрана и где в течение «рабочего дня» хранятся деньги. И вот когда он уже был почти уверен – допьет и надо будет проверить догадку, его вдруг толкнули в плечо.
Толчок сам по себе был не слишком сильный, золотистый напиток только всколыхнулся в тюльпанообразном стакане, раскрыв аромат и не пролив ни капли, но с мысли Рубеуса сбил. Слегка этим раздосадованный, мужчина повернулся к источнику беспокойства, как будто ровно за тем, чтобы услышать извинения.
- Прошу прощения.
Рубеус смерил случайного соседа взглядом. Невысокий, из-за просторной толстовки кажется даже скорее щуплым и тощим, но это только иллюзия – Рубеус оценил крепкую жилистую шею в вороте. С виду парень едва тянул на двадцать лет, но кто Рубеус такой, чтобы у него документы спрашивать, если его не тормознула охрана на входе? Тебе может быть  сколько угодно лет, были бы деньги, которые ты готов спустить на автоматах, рулетке или в карты и маджонг. А этот, кстати, на богача с виду был не слишком похож.
Так, пацан, выбравшийся попробовать запретной взрослой жизни?
- Без проблем, - спокойно отозвался Рубеус на его извинения и пригубил из не то бокала, не то стакана. Забавно – вроде бы он находится в нелегальном притоне, но выпивку здесь подают такую и так, что на Немезисе даже эстет Эмбер бы не погнушался утащить бутылку-другую в коллекцию.
Что-то мешало Рубеусу отвернуться от парня и вернуться к своим мыслям. Он ощущал какой-то зуд, легкое напряжение, которого давно не испытывал. Что-то схожее бывало с ним в Пустоши, когда он уходил туда в одиночку. Часто это было предчувствие встречи. Они бывали разными, эти встречи.
Он присмотрелся к парню повнимательней. Нет, блондинчик явно не бедствует. Стрижка у него стильная – это не его собственный природный «ирокез неукладываемый». Черты лица довольно породистые, мажор из местных инкогнито?
Рубеус осторожно кинул взгляд в зеркало над стойкой – нет, бодигардов поблизости не маячило, народ в зале толпился вокруг карточных столов в «блэкджек».
- Один джин с тоником, прошу Вас, - с профессиональной улыбкой бармен поставил перед юнцом увесистый стакан на круглой подставочке.
И тут Рубеус понял, что было в его соседе не так. По крайней мере, одно из этих "не так" он ухватил. Тот был слишком спокоен… или серьезен? Словом, он вел себя совершенно иначе, чем и курсанты Немезиса в тамошних притонах, и местная молодежь в этом самом казино.
- Оэ, ты чего такой смурной? – Почему он спросил? Мог ведь отвернуться и заняться делом. Или просто наслаждаться хорошим виски – так это, кажется, называется, - Тебя что, девушка бросила?
В конце концов, все зло этого мира – от женщин.

[AVA]http://funkyimg.com/i/2tZQq.jpg[/AVA]- Ну, положим. А ты что заливаешь? Проигрыш или любовное фиаско?
На этот вопрос Рубес сперва фыркнул, отметая смехотворное предположение о несчастной любви. Не родилась еще та женщина, что заставит опаленный войной и смертью, покрывшийся лавовой коркой холодный булыжник в его груди вспомнить, что его имя  - сердце, и раскалиться, заставляя терять покой и сон. Да, мысль о любовном фиаско была смешна так же, как смешно это иностранное слово, обозначающее одновременно неудачу и бутылку. Но сам вопрос парня не был так и глуп применительно к нему, Рубеусу.
Проигрыш. Можно ли назвать случившееся с ним таким заурядным словом?
Рубеус сделал еще один глоток, покатал на языке горькое, но приятное послевкусие золотистого напитка и повернулся к нежданному собеседнику на полкорпуса.
- Интересный вопрос, - в глазах Рубеуса не было сейчас и намека на хмель. Скорее, его взгляд заставлял думать об углях, разгоравшихся под неожиданным притоком воздуха. Карий оттенок уступал красному, а взгляд немезийца наливался почти горячей тяжестью.
- Если вся наша жизнь – игра, то да. Можно сказать, что целая череда моих ставок провалилась. Хотя другим повезло еще меньше. В любом случае, если я сижу здесь и пью это дьявольски приятное жгучее и дороге пойло – значит, у меня кое-что есть за душой.
Он ухмыльнулся с какой-то грустной иронией над самим собой. Где она, та жизнь, породившая эту поговорку? Где безудержные военные гулянки с батареями бутылок и ставками, после которых у неудачников не оставалось ни гроша? Они то ли были, то ли будут, то ли никогда не случатся. Призраки из клубов пепла. А он, Рубеус, по странной прихоти судьбы – жив. Сидит и пьет в притоне, как воплощение всей армии Немезиса разом.
- А раз так, то я могу попробовать отыграться, - сейчас он говорил, казалось, даже не с блондинчиком, а сам с собой или со своим бокалом, - Хотя нет, если играть по навязанным тебе правилам, в выигрыше всегда будет казино. Единственный путь – это начать свою Большую Игру. Тогда появляется призрачный шанс сорвать банк. Правда, удача – стерва, каких мало. Пожалуй, она единственная в своем роде стерва.
Рубеус приподнял стакан, салютуя не то удаче, не то своим прошлым партнерам по игре, не то – противнику в игре будущей, и сделал еще один глоток.
- Поверь, парень, твое несчастье просто смешно, - стакан в сильных пальцах чуть качнулся, призывая дослушать, - Потому что любовь – это игра, в которой выигравшему достается смерть. Тебе повезло – ты проиграл. Как и я.
Следующий глоток неожиданно оказался последним. Стакан опустел. Рубеус вдруг испытал жгучее желание грохнуть этим хрупким стеклянным тюльпаном о стойку, просто чтобы выплеснуть вдруг проснувшийся в груди жар, чтобы увидеть, как разлетятся по полированному зеркальному дереву стойки острые осколки… но сдержался, и вместо этого рявкнул бармену:
- Повтори! – и пустил стакан в его сторону, подальше от искушения.
- Все зло в этом мире от баб, - убежденно сказал он, пока бармен наливал ему новую порцию, - Радуйся, парень. Проиграть – не всегда самый плохой исход.
Изумруд, Нео-королева Серенити, малявка, никчемные сестры-курицы-преследовательницы, сеньши, снова Изумруд… призраки этих женщин, вестниц неудачи, вставали перед ним. Их лица и фигуры были готовы явиться из клубов витавшего в баре сигаретного дыма, с рекламных экранов, в звоне игральных автоматов будто вот-вот послышится визгливый смех…
Рубеус ненавидел это состояние, когда ты не уверен, на самом ли деле снова жив, или это тебе только кажется. Он жив. Жив, и будет жить, даже если ради доказательства собственной жизни придется в конце снова сдохнуть.
- Я жив, - тут до него дошло, что эта фраза может звучать несколько странно, и попытался вернуть все к безопасной теме, - Ты тоже жив. Значит, наша игра еще не закончена, так?

Отредактировано Рубеус (10-06-2017 16:04:29)

[AVA]http://funkyimg.com/i/2tZQq.jpg[/AVA]Рубеус только-только успел поднять стакан с новой порцией виски, чтобы выпить за единство мнений об источнике мирового зла, как вдруг его новый еще-пока-не-знакомый-но-уже-собутыльник посмотрел полными ужаса глазами на свой стакан, как будто тот в секунду обратился если не в готовую броситься на него смарагдянку*, то уж, по меньшей мере, в гранату с выдернутой чекой, схватился за горло и упал на пол. Надо сказать, проделал юноша это на редкость изящно, несмотря на бивший его кашель и нехватку пространства. Он умудрился не повалить ни одной табуретки и не задеть никого из проходивших мимо посетителей.
В том, что парень не умер, и не даже не собирается, Рубеус был уверен. Как-никак, смерть от отравления – не сама редкая вещь на Немезисе. Тут вам и местные обитатели, и дешевая ханка, в которую особо дурные мешают «для забористости» всякой хрени, и прочее. Так вот, мертвые и умиряющие так не падают.
А потому немезиец и не слишком обеспокоился, в отличие от бармена, который с вытаращенными глазами почти перегнулся через стойку, и так побледнел, что похоже, испугался больше, чем валяющийся на полу юнец. Который, на счастье бармена, попритворявшись трупом несколько секунд ( а у самого даже дыхание не прерывалось, как только кашель затих), все же решил, что помирать не намерен.
- Я жив? – он и в самом деле, как будто сомневался в своем состоянии - Я жив!
- А как же, - ухмыльнулся Рубеус. Надо было спасать ситуацию, последнее, чего он жаждал – так это излишнего внимания от персонала казино, - Просто не в то горло попало. Не умеет нынешняя молодежь пить, - посетовал он бармену.
- Хорош валяться. Вставай, - свесившись со своего табурета, Рубеус без особых затей ухватил парня за ворот толстовки, и потянул вверх, поднимая на ноги, - Первый раз вижу, чтобы под стойку падали от джина с тоником. Это же не ханка в конце-то концов…
Опс… - подумалось Рубеусу, - кажется ляпнул какую-то хрень. Ладно, авось прокатит. У меня на роже в конце концов написано, что я не местный.
- Ханка? – переспросил бармен, коряво произнося незнакомое слово – Что это?
Он явно был рад, что все обошлось, и теперь усиленно создавал вид, что ничего и не случилось.
- Выпивка такая. Из травы, - мысленно еще раз ругнувшись, ответил Рубеус, - С нее часто мерещится всякая дрянь, если перебрать.
- О! – радостно закивал улыбнувшийся бармен, - Абсент! Я понял. Как интересно. Спасибо большое.
Но Рубеусу радость бармена от расширения словарного запаса была до заднего фонаря, разве что название в памяти таки застряло.
- Эй, ты как? – он внимательно посмотрел на блондина, - Отпустило?

Отредактировано Рубеус (07-08-2017 00:33:19)

[AVA]http://funkyimg.com/i/2tZQq.jpg[/AVA]Я определенно схожу с ума, - заключил Рубеус, длинным глотком опрокидывая в себя очередную порцию виски. Огненный напиток согревающим файерболом прокатился по пищеводу, волна тепла невесомо прихлынула к груди.
Потому что так не бывает, чтобы ты взял, и встретил в каком-то притоне практически своего двойника. Да еще за долбанную тысячу лет до своего рождения.
Нет, конечно, этот блондинистый «корнет» не был схож с Рубеусом ни чертами лица, ни цветом волос, ни статью, но… было нечто, что перебивало все различия.
И немезийцу было от этого слегка не по себе. Самую малость, только чтобы все его существо вдруг задрожало, как натянутая тетива.
Он не так уж часто смотрелся в зеркала. Но в заброшенном отеле на острове, где Рубеус очнулся, они были повсюду. И пока он бродил по этажам и балконам, то и дело натыкался взглядом на собственное отражение. На пляшущие искры в глазах и на шальную, полубезумную улыбку человека, оставившего позади настоящую смерть, и оттого живого вдвойне.
После темноты даже слабый свет кажется нестерпимо ярким. После смерти все ощущения стали ярче, полнее, объемнее, что ли… Рубеус не задумывался об этом подолгу, как-то не до того было. Он чувствовал себя по-настоящему живым, и этого ему было довольно.
И чего он сегодня не ожидал, так это встретить парня с такой же улыбкой.
Ни Джедайт, ни Алмаз с Сапфиром не смотрели и не улыбались… так. Хотя, конечно, их с Алмазом встречу не назовешь теплой и неформальной, но дело не может быть только в манерах и привычке к сдержанности.
Просто Рубеус был другим. Или они были другими? А этот парень… если ему покрасить волосы, вполне мог бы сойти за моего младшего брата. Наверняка у него тот еще характер…
Вряд ли немезиец осознавал, что на его лице сейчас красуется чуть более мягкий вариант этой же самой улыбки, приправленный какой-то умиротворенной удовлетворенной гордостью ветерана, довольного новобранцами.
- Ну что, за жизнь? – у него в стакане было еще ровно на два глотка, а бармен уже выставлял новую порцию джина на стойку.
- И все ее ароматы, краски и чертов шум, - это был странный тост, но не для него. И наверняка, не для этого парня.
«Когда и как ты умер?» - хотелось ему спросить, но такие вопросы не задают при чужих ушах, да и вообще, для более плотного знакомства столик в отдалении подойдет куда лучше стойки бара. А охранная система казино может и подождать с полчасика.

Отредактировано Рубеус (07-08-2017 00:32:47)

[AVA]http://funkyimg.com/i/2tZQq.jpg[/AVA]
- Да джин тебе не только горло, но и голову прочистил! – одобрительно усмехнулся Рубеус, сгреб тем же способом со стойки пару чистых стаканов, и в три шага нагнал блондина, пристроившись сзади.
- На три часа, корнет, - тихо скомандовал Рубеус, завидев удобно расположенный столик, который только что освободился. Следовало поторопиться – чуть щелкнешь клювом, и пиши пропало, ищи другое место. Что в притонах Немезиса, что здесь, в перенаселенном мегаполисе.
К столику они вышли одновременно с разных сторон, и всего на пару секунд опередили подвыпившую компанию лоботрясов, увешанных золотыми цепями и перстнями, надменных и наглых настолько же, насколько слабаков в реальной драке.
Рубеус улыбнулся им своим коронным «добрым» оскалом, и самый умный, а может, самый трезвый, кто его знает, поспешил увести приятелей подальше.
- Да ну его, этот столик, пойдем лучше выпьем у стойки, и сыграем!
Рубеус довольно ухмыльнулся и звякнул стаканами о стол. Ему было весело. И дело тут было не столько в алкоголе, подстегнувшем и без того обостренные ощущения жизни. Нет, было что-то еще, вроде предчувствия. Что-то гнало по жилам кровь, зудело, наполняло тело легкостью и шальной веселостью, как перед доброй дракой.
Устраиваясь на кресле поудобнее, Рубеус по привычке оглядел окружающее пространство всюду, куда мог дотянуться своим красным глазом. Вон барная стойка с высокими стульями, ее вся пока заняла та компания молодых придурков.
Нет, от этих не будет проблем, это не давешние байкеры.
Дальше – проход к мигающим и призывно звенящим игровым автоматам, стол для блекджека с толпящимся вокруг него народом...
Что-то снова екнуло, только на сей раз не в груди, а в брючном кармане. Машинально сунув туда руку, Рубеус извлек на свет божий медальон, «подаренный начальством» для поиска носителей осколков.
Камень заметно, но как бы нетерпеливо дрожал. В черном пространстве активно крутились вихри. Они недвусмысленно указывали в сторону карточного стола.
- Подождет, - буркнул себе под нос Рубеус, убирая медальон обратно в карман. Какое-то внутреннее неприятие заставляло Рубеуса ни в коем случае не надевать медальон на шею, и немезиец таскал его в кармане штанов.
«Ну, по крайней мере, теперь я знаю, как эта штука работает», - и больше Рубеус думать «о работе» не собирался.
Отвернувшись от карточного стола, он на правах старшего плеснул в оба стакана по порции джина.
- Тебя как зовут-то, кохай? – спросил мужчина. Так вроде, переводится «курсант»? Или он опять что-то напутал? А демоны с ним, он не местный, ему можно, – Ты извини, если я неправильно назвал. Давно здесь не был, подзабыл тонкости местного этикета.
В кои-то веки ему совсем не хотелось все испортить неправильно подобранным словом. А ведь военные, он это знал по себе, могут быть чертовски обидчивыми, когда речь заходит о званиях и терминах.

Отредактировано Рубеус (07-08-2017 00:32:18)

[AVA]http://funkyimg.com/i/2tZQq.jpg[/AVA]
- Эйс… а фамилия твоя часом не Каро? Или Харт? *– ухмыльнулся Рубеус, глядя на карту, - Хорошее имя для игрока. Ну а я – Акаи. Приятно познакомиться.
Рубеус осторожно прикоснулся пальцами к карте и вопросительно посмотрел на парня.
- Это мне? Спасибо. Извини, пока отдариться нечем, - Рубеус взял карту двумя пальцами и внимательно рассмотрел ее и с лица, и с рубашки. Самая обычная карта бубнового туза.
- Бубновый туз… да, я читал, что раньше его называли тузом золотых монет. Карта квинтессенции богаства, - как раз сегодня и читал, когда готовился к визиту сюда.
Рубеус сунул карту в карман пиджака, стараясь не помять. Пьяная улыбка Эйса его слегка настораживала, в нее не очень-то верилось. С одной стороны, да, он прилично выпил, но Рубеуса смущали две вещи. Первая – спокойный взгляд Эйса у стойки, на который он еще тогда обратил внимание. А вторая… за те несколько секунд, пока Рубеус рассматривал свой медальон-поисковик, он успел почувствовать внимательный взгляд блондина. А ведь обычные люди вообще не должны были увидеть в его руках что-то особенное. Стало быть, непрост корнет Эйс, совсем непрост.
Но почему бы двум выпившим офицерам и не поговорить о вечном? То есть, о картах, деньгах и удаче.
- Знаешь, - Рубеус сделал маленький глоток джина из своего стакана, почувствовал, как пробежала тонкая струйка огня внутри, и позволил ей гореть хмельным пламенем дальше, - Я впервые разговариваю с предсказателем. Но ты прав. Ты даже не знаешь, насколько прав – я действительно долбанный везунчик. Честно тебе скажу, это порой даже пугает, да…
Он облокотился на стол, и подпер кулаком подбородок.
От знакомства с тобой люди только выигрывают? Тогда где толпа твоих друзей, парень?
- Знаешь, что самое трудное, когда тебе начинает везти, Эйс? Вовремя смыться с деньгами. Потому что чертовы сквалыги-казино не любят, когда их потрошат даже в честной игре. Они начинают визжать. И от этого визга мне еще сильнее хочется их выпотрошить. Так что, если ты зовешь меня на охоту – я согласен. Что предлагаешь?
Он посмотрел на Эйса ленивым, но острым взглядом. Красные искры неотвратимо пожирали в зрачках алкогольную поволоку.

Отредактировано Рубеус (28-08-2017 12:31:26)

Крупной купюре на столе Рубеус уделил едва ли секунду внимания, просто проводил взглядом, как будто проверял на наличие взрывчатки, и тут же вернулся взглядом к лицу Эйса.
Что за отличная дымовая завеса, прямо зависть берет. Попробуй, разбери что-то за этой игрой отблесков от здешних огней на фоне тусклого освещения бара, за серебристой завесой челки, за лисьим прищуром и обаятельной улыбкой.
Хорош в своем деле, очень хорош. Я вот так не умею, и научусь ли когда-то, - неизвестно.
Что-то похожее на грустную улыбку промелькнуло на совершенно не приспособленном для этого выражения лице немезийца.
Десять тысяч йен за амулет – неплохая цена. Если не думать о том, что ты его заметить или запомнить вообще не должен был. Если не вспоминать, что к этому амулету прилагается.
- Извини, - в голосе Рубеуса звучало неподдельное сожаление, - Не могу. Видишь ли, Эйс, эта побрякушка, - мужчина снова вынул из кармана медальон, и положил на стол, исподволь наблюдая за блондином, - не совсем моя. Мне ее вроде как одолжили, - а точнее сказать, навязали вместе со службой и рабским ошейником, - Да и поверь, она десяти косых не стоит.
Ну да, для простого смертного за такую вещичку десять штук – это слишком много, а для того, кто понимает – слишком мало. И ты, Эйс, не можешь этого не знать.
Рубеус отпил из стакана, джин смыл огненной волной призрак пепельного привкуса, подмигнул фальшивым солнечным зайчиком-отблеском. Совсем рядом внутри медальона клубились водовороты тьмы, безнадежные в свей силе, они указывали в сторону зала, на человека, до которого в данный момент Рубеусу не было никакого дела, хоть бы из его груди сейчас забил фонтан темной силы, наверное, немезиец бы и головы не повернул.
Его слишком интересовал сидящий напротив Эйс.
- У меня встречное предложение, - Рубеус залез во внутренний карман кожаного пиджака и вынул оттуда заначку – пять купюр, - Я дам тебе пятьдесят тысяч йен. Полсотни косых всего лишь за правдивый рассказ, откуда взялся такой глазастый парень по имени Эйс.
Он выложил купюры на стол, для верности придавил их краем бутылки, чтоб не улетели и поднял свой стакан навстречу Эйсу, не доводя до соприкосновения всего-то миллиметр или даже меньше.
- По рукам, кохай? -Рубеус не щурился и не улыбался. Просто внимательно смотрел прямо в лицо юноше.

- А че бы и нет? – ухмыльнулся Рубеус, - По сотне тысяч каждому, и с тебя рассказ. И хокку, - прибавил он, сгребая со стола деньги. Не все, под бутылкой сталась купюра, которая покроет и бутылку, и чаевые.
- Не нравится мне морда этого дилера, - с хмельной откровенностью добавил Рубеус, - Так бы и врезал.
Мужчина начал вставать из-за стола, рука автоматически сгребла медальон… Рубеус едва не выронил его от банальной неожиданности. В ладонь бились не сильные, но ощутимо неприятные энергетические вспышки. Больше всего это походило на счетчик жесткого излучения, только тот трещал, а этот… Рубеус обвел глазами зал, останавливаясь взглядом на людях у автоматов, в баре, за тем самым столом для блекджека, и стоило ему «взять в прицел» фальшиво лыбящегося дилера, как ладонь снова прошило серией разрядов.
Вот, значит, как эта хрень работает. Выходит, дилер вот-вот разродится осколком… то-то у него рожа такая перекошенная.
А выглядел сдающий карты и впрямь не слишком. Он вежливо улыбался клиентам, красиво водил руками, но натужность и фальшивость улыбки без труда читалась даже после той выпивки, которую опрокинул в себя Рубеус.
Интересно, если дать ему в челюсть, осколок выйдет? Но сперва деньги. И байка на ночь, надеюсь, в ней будет хоть половина правды.
- Давай сыграем, - слегка запинаясь, Рубеус направился к столу, - Спорим… я выиграю больше тебя?
Косить под более пьяного, чем ты есть на самом деле не так уж просто, но именно этот актерский трюк  Рубеусу удавался. Наверное, потому, что здесь и играть-то особо не нужно было. Всего лишь чуть-чуть «плеснуть» выпивки в свой внутренний огонь.
- Тут как… на фишки, или за наличку? – Рубеус остановился, и начал шарить по карманам, якобы в поисках денег, кого-то толкнул, извинился, снова толкнул, наступил на дорогую туфлю мужику, который претендовал на потенциальное место Эйса, и угнездился на табурете, обдав дилера алкогольным запахом.

- Ты как вчера родился, семпай, В приличных заведениях играют на деньги! Только на деньги!
- А где ты нашел тут приличное заведение? – пьяно фыркнул Рубеус, выкладывая на стол купюры разной степени помятости, - Это ж даже не круизный лайнер… или этот… как его… Р-р-ра-а-аз Вегаз, во!
Игра шла весело. Да, они не были сыгранной командой с Эйсом, но не иначе, как выпитый джинн помогал ловить нужную "волну". А провоцировать людей Рубеус всегда любил, так что свою задачу взялся выполнять с истинным наслаждением и размахом.
С каждой минутой на столе было все больше денег, медальон в кармане вибрировал и трясся, как старый мобильник, а у крупье, похоже, начал дергаться глаз. Еще бы чуток… и именно в этот момент Эйс «засветился» по полной программе.
Надеюсь, ты сделал это нарочно, парень, - успел подумать Рубеус, прежде чем ситуация приняла новый оборот.
Потому что увидев подложные карты, дилер аж затрясся не то от злости, не то от радости, что  не придется отдавать выигрыш, выкрикнул невнятное ругательство, и выхватил из-под стола компактный пистолет-пулемет, нацелив его на шулера.
«УЗИ», - моментально опознал модель Рубеус, - Старье, но круто, что они и это достали.
Он понятия не имел, насколько хорошо дилер этой штукой владеет, и выяснять не собирался, к тому же вот-вот  к ним должны были подтянуться охранники.
Не мудрствуя лукаво, Рубеус сбоку заехал дилеру в челюсть, одновременно выдернув из его рук оружие.
Короткая очередь прошила воздух – просто вверх, поверх голов, попугать, заставить отшатнуться зевак, а заодно и проверить, заряжено ли оружие? Может, его только для устрашения тут держали.
Нет, судя по звуку битого стекла, патроны в рожке были настоящие.
- За мной, - наплевав на оставшиеся на столе деньги, немезиец прыжком рванулся к знакомой стойке бара, из которой получится неплохое убежище.
Пора было переходить к плану «Б», но для этого его следовало сперва придумать. Вернее, добавить к обычному «ввяжемся в драку, а там видно будет» пару трюков.
У бармена под стойкой арсенала не оказалось, и при виде летящего на него громилы, который сейчас вовсе не выглядел пьяным, мужчина предпочел свалить в подсобку. Бутылок в баре много, денег  в кассе мало, а шкура у него одна.