Дни пропадали один за другим, скрывались в темноте, уходя в прошлое, прожитые не ею. Просыпаясь по утрам, Хотару по привычке первым делом проверяла день недели по календарю в телефоне, сверялась со временем и как манны небесной ждала выходных. «Уже завтра, осталось немного» – утешала она себя этим утром, чуть ли не впервые радуясь окончанию учебной недели. Потому что прошлое воскресенье прошло мимо нее полностью, а дни с понедельника по пятницу отдавали сумасшествием – из школы домой и обратно, никакого права на иные дела.

Третий дождливый день подряд почти утопил Токио в потоках воды, сбив температуру до комфортной. Довольные школьники помладше, освободившись после финального звонка с уроков, прыгали по лужам и через лужи, радуясь чему-то типично детскому, а те, что были постарше, собравшись группками, спешили разбежаться по кафе, игровым клубам или домам, обеспокоенно обсуждая предстоящие экзамены.

Остановившись на ступенях, Хотару раскрыла свой зонт, надеясь уберечься от накрапывающего дождя, и оглядела школьный двор. В последнее время она привлекала неоправданно много внимания сверстников, «снюхавшись со звездой» и «выделываясь перед камерой». При этом под звездой периодически подразумевали то Сейю, то Ятена Коу, а популярность в местных СМИ приписали как раз после минувших выходных, когда все стало резко хуже. Она не была дурой и прекрасно осознавала, что кто-то другой проживает ее время, вылепляя собственный образ, а намеки одноклассников подсказали в каком направлении искать. Холодок от осознания того, что это именно она прошла по красной дорожке в минувшую субботу под руку с Сейей, расточая жеманные улыбки и не смущаясь демонстрировать недостатки, бежал по спине до сих пор.

[float=left][/float]Нона. Впервые за два месяца у таинственной темноты появилось имя. А чуть ранее, благодаря подарку, и лицо, похожее на ее собственное, но неуловимо иное. Томоэ потратила несколько часов, изучая присланные с адреса Ятена и написанные его рукой картины. В первую очередь взгляд привлекла та, что изображала собой девушку в вызывающе откровенном наряде и с длинными волосами. Были ли они похожи? Лишь чертами. И художник отлично видел это, беря в руки кисть, точно подмечая мельчайшие различия. Глядя на результат стараний, ей делалось невыносимо совестно за последний разговор, попытки отрицать очевидное, избегать вопросов, отделываясь стандартным «все в порядке». Потому что тот порядок, которым она могла похвастать, являлся результатом его упорной работы и за эту работу он не получил никакой благодарности, только издерганные нервы.

[float=right][/float]Она скучала. Глядя на вещественное доказательство былого присутствия Ятена в жизни, скучала отчаянно, прекрасно осознавая, что никто более не виноват в возникшем разладе. Только она сама и Нона, взявшаяся неизвестно откуда, ворвавшаяся в жизнь и перевернувшая ее с ног на голову в тот момент, когда все только-только стало налаживаться. Машинально записывая за учителями лекции, большую часть времени Хотару пыталась разрешить загадку того, кем та была и чего добивалась, а также примириться с необходимостью обратиться за помощью к отцу, без участия которого уже не могла справиться.

Возвратить картины у нее не поднималась рука. Поэтому, выбрав красивую открытку с изображением весенних цветов, Томоэ написала слова искренней благодарности и отправила их почтой. Она могла бы совершить один быстрый короткий звонок, но не знала, как разговаривать с Ятеном теперь, не была уверена, хочет ли, да к тому же подозревала, что он на нее злится, и оттого не решилась.

Будучи погружена в свои мысли, девушка поздно заметила компанию одногодок, поджидающих почти у выхода с территории, и опомнилась только когда ее толкнули в спину, заставляя потерять равновесие, и подставили подножку. В попытках удержаться на ногах, Хотару выпустила сумку и зонт, немедленно полетевшие на землю, но перед падением успела только подставить руки, чтобы смягчить удар. Мимо промчались, гогоча, двое парней.

- Ох, Томоэ-сан, что же ты так неаккуратно, – запричитала одна из оказавшихся поблизости девушек, подбегая и поднимая с земли несколько вывалившихся тетрадей с конспектами, - не сильно ушиблась?

Ладони сбитые до крови о бетонные плиты, которыми был вымощен двор, болели. Она осторожно отряхнула налипший мусор и собрала свои вещи, прежде чем развернуться к однокласснице.

- Я в порядке, Судзуки-сан, спасибо. Верни, пожалуйста, мои вещи.

Не тут-то было. Демонстрируя, чьим именно злым умыслом было случившееся, компания рассмеялась и принялась передавать захваченное из рук в руки.

- Ты что же, торопишься? Постой с нами, давай поболтаем! Расскажи, например, как ты, такая монашка, да еще страшненькая, умудрилась окрутить Сейю? У тебя же ни волос, – чужие пальцы ухватились за пряди на виске и потянули в сторону, заставляя зашипеть, - ни кожи… Не стыдно было в том платье показаться?

Хотару ударила по держащей ее руке и отпрянула, оставляя в захвате обидчицы всего несколько волосков. Голова пульсировала болью, а рассчитывать на то, что иная личность придет решать созданные ею же проблемы не приходилось. Оправдываться и пытаться донести правду, смысла не было, она через это уже проходила. И оттого, стараясь ускорить процесс расправы, перешла сразу к ответу на главный, еще не прозвучавший, вопрос.

- Чего ты добиваешься? Я не стану знакомить тебя с Сейей. И с автографом тоже не помогу, извини, - «не выйдет…»

- И с Ятеном не познакомишь? Ну, тогда прошу прощения, не хотела быть навязчивой.

Проследив за тем, как с легкой руки Судзуки тетради шлепнулись прямиком в лужу, Хотару вздохнула. Ками, когда уже ей перестанет аукаться тот злополучный карниз?

[ava]https://a.radikal.ru/a32/1809/fb/57436e1d8468.png[/ava]

Отредактировано Хотару Томоэ (15-09-2018 13:20:57)

Постороннее вторжение в камерный мирок, состоящий из давно набивших оскомину лиц и действий, было неожиданно. В одно мгновение Хотару наблюдала за тем, как расползаются, намокая, краски на обложке одной из тетрадей, а в другой позади послышался шум и лица всех трех обидчиц перекосило недоверие вперемешку с восхищением. Что-то здесь было не чисто и узнать, что же именно, стало вдруг отчаянно страшно. Она повернулась так медленно, словно при просмотре ленты кинофильма кто-то прижал кнопку замедления действия в два раза. Но ворвавшиеся в мир слова дали ответ даже раньше, чем глаза остановились на обладателе голоса.

«Ятен-сан…» Обращение застряло в горле, повинуясь давно уложившимся в сознании мыслям о своей недопустимости. А он, будто не ожидая никаких слов, включился в происходящее, несколькими фразами и точными действиями лишив проблему актуальности. Ненадолго, скорее всего, но сейчас было довольно и этого. Наблюдая за гаснущим в глазах Судзуки восхищением, она предчувствовала появление иной эмоции и заранее опасалась момента, когда та созреет. Наверняка, уже завтра по школе пойдут новые слухи, а косых взглядов станет только еще больше.

- Позволь я провожу тебя, – впервые обратился Ятен, и Томоэ безмолвно кивнула, шагая в ту сторону, в которую он повел.

Голова опустела, точно все мысли из нее выпали вместе с ударом о землю, и только совсем глупое желание продолжать идти вот так, в обнимку, робко пульсировало на самой грани. Даже осуждающий подобную вольность взгляд старушки, попавшейся им навстречу и покачавшей головой с поджатыми губами, не заставил отодвинуться.

Размышления обрушились спустя целый квартал. Она осела на удачно подвернувшуюся скамейку и замерла, когда парень присел напротив, беря ее руки в свои ладони. Столько всего хотелось сказать: выяснить, зачем пришел, восхититься подарком, попросить в очередной раз прощения, запретить еще хоть когда-нибудь появляться рядом со школой или влезать в разборки. Особенно последнее. Наблюдать за тем, как он с кем-то дерется, тем более из-за нее, было жутко. Но вместо всех слов на волю вырвался только удивленный вздох.

Наблюдая за тем, как затягиваются все ссадины, еще такие свежие и отчаянно саднящие, Хотару горько улыбнулась. Можно было похвалить себя: она оказалась права в предположениях об особенном даре Ятена. Вот только значило ли это теперь хоть что-то? Могло ли изменить? Взгляд глаза в глаза, спокойствие, отразившееся в его взоре, утешало и успокаивало ее собственную душу. Потянувшись навстречу, девушка сжала его пальцы в жесте благодарности.

- Arigatou. Arigatou gozaimashita.*

За исцеление, за помощь на школьном дворе. За доверие, за проявленное терпение в момент, когда нанесла обиду во время прошлой встречи, за понимание и интересные разговоры, и новые впечатления. За то, что ворвался в жизнь, расцветив ее красками, пусть даже мрачными в своем большинстве.

Поймет ли он без разъяснений? Глядя в чужие глаза, она молчала, подбирая слова и чувствуя как отчаянно скуден японский язык во всем его многообразии, не способен выразить мечущихся чувств, стоящих меж ними точно стена. Ведь сама сказала, что продолжать общение, продираясь сквозь наслоенную ложь, невозможно. Простилась первой, но вырвать этого человека из своего сердца так и не сумела, а теперь он по обыкновению порывисто разрушал все возведенные барьеры.

- Déjà vu…** Вы снова без предупреждения вывалили на меня правду, – легкая улыбка тронула уголки губ. - По какой причине? Я думала, что присланные картины были своеобразным эквивалентом прощанию. «Ушедший человек с каждым днём становится все более чужим».***

Начать разговор оказалось не так сложно как представлялось, а разделенная тайна, даже две, позволяла чувствовать себя более раскованно. И все же, уточняя, верно ли поняла намек второго портрета, Томоэ опустила глаза на их с Ятеном все еще переплетенные руки, опасаясь увидеть в лице напротив что-нибудь ранящее.

- Вы ведь знаете о Ней.

[ava]https://a.radikal.ru/a32/1809/fb/57436e1d8468.png[/ava]

Отредактировано Хотару Томоэ (15-09-2018 13:29:51)

Конечно, он знал. Видел собственными глазами, разговаривал, подмечая отличия. И пошел дальше, пытаясь разобраться в причинах. Для чего? Что таилось в этом жесте доброй воли?

- Ты мне всё ближе с каждым днём, – сказал Ятен, не отрывая взгляда, точно пытаясь глазами передать ей послание.

Хотару промолчала, застигнутая врасплох этим внезапным откровением, стремясь разобраться в истинности того, что услышала. Не надумала ли сама себе кроющийся во фразе тайный смысл? Он продолжал говорить и каждое слово, чем больше их было, казалось все более невероятным. Раздвоение личности, знакомство с Тайки, которого она не помнила, демон, волшебные часы, улавливающие некие волны. Если первые два факта принять было не сложно, то оставшиеся вызывали ворох сомнений. Переплетя пальцы, она разглядывала гладкую новую кожу в тех местах на ладонях, где еще недавно были ссадины, осторожно потерла засохшую полоску грязи, избавляясь от нее. Слова не находились, кружа где-то в ворохе мыслей и сомнений.

Ятен, будто нарочно, упомянул о прошлой встрече, о том, как настойчиво пытался подвести разговор к Ноне еще тогда. И она снова почувствовала режущее чувство вины за свое поведение, за стремление утаить правду и за недоверие. Следовало ли сейчас постараться принять и понять сказанное? Если раньше она полагала себя объектом изощренной мести, то сейчас не знала что и думать, ведь едва ли кто-то стал бы совершать для нее столько добрых дел только для того, чтобы побольнее ударить впоследствии.

- Демон, значит? – повторила она непривычное слово, искоса поглядывая на прохожих, стремящихся укрыться от вновь собирающегося пролиться дождя. - А говорили, что не религиозны…

Демоны были за гранью ее понимания. И еще несколько дней назад она, возможно, только больше убедилась бы в том, что ее обманывают и издеваются, но сейчас вместо желания оказаться как можно дальше и отмахнуться от чужих слов, вместо всех подозрений, появилось желание разобраться. По крайней мере, она должна выслушать все до конца и уже после решить, верит или нет. Исполнить это его желание в благодарность за помощь.

Поднявшись на ноги, девушка посмотрела на небо, запрокинув голову, и только после этого обратила внимание на парня. Она колебалась, борясь с внезапно возникшим желанием вернуть ранние прикосновения и собственными принципами, но очень скоро нашла компромисс, протянула Ятену руку.

- Идемте, здесь недалеко есть место, где мы сможем поговорить в спокойной обстановке, не рискуя попасть под дождь.

Галерея Окубо, куда она планировала попасть, несколько лет назад предоставила Хотару возможность не только обучиться чайной церемонии, но даже поработать мастером для туристов, которые к ним захаживали. Это было небольшое уютное место, островок спокойствия посреди шумной улицы, совмещающее в себе функции современного кафе, галереи антиквариата и традиционного зала с татами. Содержала заведение пожилая пара, охотно откликнувшаяся на ее просьбу, ввиду того, что их собственные дети не горели желанием перенимать знания, а единственная внучка была для этого слишком мала.

Сегодня двери были, как и прежде, гостеприимно распахнуты, на первом этаже сновало несколько человек, за которыми бдительно следил хозяин, а его жена встречала всех входящих. Томоэ произнесла положенные приветственные слова и глубоко поклонилась своей учительнице, прежде чем представить ей Ятена и попросить разрешения занять на некоторое время комнату для чайных церемоний. Им повезло, желающих испытать на себе волшебство восточного чаепития не нашлось сегодня, а потому помещение было свободно. Поднимаясь по узкой лестнице на второй этаж, она улыбалась приятным воспоминаниям, которые хранили эти стены.

- Надеюсь, Вас не смутит комната в японском стиле и зеленый чай? – поинтересовалась, подходя к стенду, хранящему множество разнообразно оформленных чайных чашек разной степени древности. - Выберите, пожалуйста, посуду для себя.

И только после того, как ненадежная перегородка из рисовой бумаги отделила их от остального дома, а на огонь была поставлена греться вода, она вернулась к изначальной теме разговора и связанным с ней размышлениям.

- Расскажите подробнее об этом демоне, я имею в виду, вы наверняка подразумеваете под таким названием не существ из славянской и греческой мифологии, которые пришли мне на ум. Так? И какое вы с братьями, полагаю, Сейя-сан не остался в стороне, имеете к ним отношение? – взгляд скользнул по виднеющемуся из под манжета браслету «часов». - Ваш прибор не сможет предсказать, когда именно Она появится?

Хотару каждые несколько минут с замиранием сердца ожидала появление знакомого чувства провала в небытие и дальнейшего звонка будильника, но время шло и ничего не менялось. Это была странная, неожиданная поблажка. Отчего же сегодня изменился привычный уже, благодаря прошедшей неделе, порядок вещей?
[ava]https://a.radikal.ru/a32/1809/fb/57436e1d8468.png[/ava]

Отредактировано Хотару Томоэ (21-10-2018 10:19:03)

Сейлор воины. Хотару знала о них ровно столько, сколько говорили в новостях, вспоминала о них ровно в тот момент, когда слышала упоминание, и обычно не связывала происходящее вокруг с чем-то, что могло быть следствием мира, в котором жили подобные люди. Потому она не сразу соотнесла упоминание демонов со вполне реальными существами, на протяжении долгого времени терроризирующими город. А когда ей мягко указали на этот прокол, почувствовала смущение. Оставалось радоваться, что дождь застал их в дороге, а потому, стремясь скрыться от жалящих струй, пришлось перейти на бег, тем самым прервав и разговор.

А вот от ужаса, поднявшего голову, спрятаться было негде. Демон, самый настоящий демон, паразитирующий в ее теле, неизвестно, сколько и в неизвестно каких целях, быть может, опасный и стремящийся к одному ему ведомым целям. Это не болезнь, которую можно попытаться вылечить с помощью медикаментов и специалистов, а таинственная иная сущность, для выдворения которой человечество не изобрело еще инструментов. Кроме Сейлор Мун, конечно. Спасительница до недавнего времени славилась своим стремлением оберегать простой народ, но последние события, и даже смерть, пошатнули уверенность в ее бескорыстии. А количество обрушившихся бед заставляли сомневаться в умении той раздваиваться уже саму Хотару. Да и потом, чтобы попросить о помощи, нужно знать, кого просить. Значило ли это, что она бессильна перед лицом постигшей участи? Что пора опустить руки, проститься с близкими людьми, оставить надежду? Кто-то упрямый сказал бы, наверное, что она легко сдается и есть шанс. Может и есть, один из ста, пойди, ухвати его за хвост.

Нона, судя по всему, была мирной. Или до определенного момента мирной. Сейчас она больше интересовалась модой и славой, нежели какими-нибудь чистыми сердцами или энергией, а потому едва ли привлекала к себе внимание. Загадкой оставался только тот единственный раз, чуть не стоивший им обеим жизни, но бывший скорее исключением из правил, нежели правилом. И хотя ее отчаянно интересовало произошедшее, спросить до недавнего времени было не у кого, да и стоило ли?

Вопросы, вопросы и сомнения… Сколько их уже промелькнуло. Размышляя, Хотару не забывала заниматься привычными делами: скинула обувь на входе в комнату с традиционным убранством, подала своему единственному гостю простые кайсэки*, с извинением отлучилась на пару минут, чтобы принести ему пару полотенец, которыми можно высушить мокрые волосы или промокнуть одежду. И не забывала говорить, разумеется.

- Почему японский стиль должен смутить меня? – спрашивал Ятен и она мягко улыбнулась, порадовавшись этому его недоумению, которое отлично отражало изменившиеся за короткое время настроения. Огромный, если вдуматься шаг.
- Мне показалось, что главное японское достояние в глазах всего остального мира - гейши и их танец, не впечатлили Вас в позапрошлую нашу встречу. Я рада, если это не так или не относится ко всей культуре в целом.

Приняв из рук Ятена чашку, которую он выбрал, она взяла для себя с полки ту, которой пользовалась обычно: относительно молодую, приятного бежевого оттенка с черными следами полу стершихся иероглифов. Возвратившись на свое место к очагу, девушка взялась за символическое очищение всей используемой утвари, внимательно прислушиваясь к словам, которые звучали под сводами комнаты, и периодически поглядывая на говорящего.

- Почему сразу девушка? Если мне не изменяет память, то Сейей-саном было использовано словосочетание «моя муза» - это что угодно может значить. Вдруг у них чисто деловые отношения?

Она и сама в высказанную теорию не слишком верила, вспоминая несколько раз пересмотренный выход на красную дорожку, а потому повела плечами и, отвернувшись, взялась за приготовление чая. Засыпав чай в тяван**, залила его небольшим количеством кипятка и взялась за бамбуковый венчик, размешивая порошок до однородной массы и появления зеленоватой пены, в такт собственному дыханию. Медитативные, давно заученные движения отлично помогали очистить разум от лишних эмоций и спокойно обдумать сказанные слова.

- Я не могу на это спокойно смотреть, ведь ты небезразлична мне, Хотару.
Обращение по личному имени, которого она просила избегать. Слова, выражающие симпатию и повторенные больше одного раза, чтобы не казаться случайностью. Что Ятен пытался сказать ей? Будь он чуть более традиционен, и можно было бы решить, что это попытка признаться в чувствах, завуалированная и, как принято, ненавязчивая. Но мог ли это подразумевать человек, которого она знала всего ничего, который вырос в совершенно иных условиях и даже говорил однажды о чувствах к совершенно иной девушке? Обмануться было отчаянно страшно, а принять за истину страшно вдвойне, ведь Нона никуда не исчезнет.

Чай готов. Разбавив смесь кипятком до необходимой консистенции, Хотару повернулась к своему гостю и с поклоном протянула ему напиток, полушепотом сообщая о том, какие действия следует предпринять: положить на левую ладонь заранее приготовленный шелковый платок, принять чашу правой рукой, поставить ее на левую ладонь, а после отпить, затем положить платок на циновку, обтереть чашу бумажной салфеткой и возвратить. Чая было немного, ровно столько, сколько необходимо одному человеку и потому все манипуляции не заняли много времени. Принимая посуду назад, она накрыла ладонь Ятена своей и удержала ее, не позволяя отнять. Нашла глазами его глаза.

- Раз Вы не уверены в действии прибора, стоит ли вмешиваться? Если Нона действительно демон, чьи способности и цели нам неизвестны, то она может представлять угрозу. Какими бы уникальными способностями Вы не обладали, какие бы научные знания с инженерными навыками не имел Ваш брат, сколько бы механизмов он не смастерил, нельзя отрицать того, что Она уже сделала Вам больно однажды. И может сделать это снова, потому что, опять же, мы не знаем предела ее сил. Я не хочу допускать подобного. Кроме того, разве есть что-то, что можно изменить в подобной ситуации? Нечестным станет предложить ей поискать другого человека с целью кражи его жизни.

Горькая усмешка скользнула по губам и Хотару отстранилась, возвратившись к приготовлению чая, который на этот раз следовало сделать не таким крепким и разлить по отдельным чашкам. Оставался еще один нерешенный вопрос, который после некоторого молчания она решилась озвучить:

- И я просила звать меня Томоэ. Пожалуйста, это важно. Иначе все Ваши слова могут быть истолкованы превратно.

[ava]https://a.radikal.ru/a32/1809/fb/57436e1d8468.png[/ava]

Конечно, распитие чая, даже поданного по всем правилам, не было чайной церемонией в том классическом ее виде, который передавался из поколения в поколение начиная со средних веков. Не было умиротворяющего путешествия по саду в сторону чайного домика, не делались перерывы для замены свитков и созерцания используемой посуды, все эти мелочи давно отошли, нет, не в прошлое, но стали прерогативой особого случая. Загруженные делами, стремящиеся успеть все и даже больше, японцы адаптировали любимый ритуал под современные реалии, приучившись и его делать на бегу, там, где найдется место. Стало достаточно не то, что комнаты, но даже просто специально выделенного стола. Задумываясь об этом, Хотару не редко мечтала принять участие в настоящей чайной церемонии, но пока этим ее мечтам не суждено было исполниться. А сейчас, выполняя некоторые моменты с погрешностями, она ловила себя на мысли, что и сама стала жертвой урбанизации.

Ятен же, заговоривший о тонкостях взаимоотношений между Ноной и Сейей, звучал почти зло. Томоэ ударило обобщение, прозвучавшее в его фразе. «Вы целовались» - сказал он, не «они целовались» или как-то еще, а именно «вы», точно она лично принимала участие в событии, которого он не одобрял. Смутные уже, после стольких прошедших недель, воспоминания о единственной встрече с человеком, роман с которым ей приписывала чуть не вся страна, не были полны приятными впечатлениями. Тот казался излишне насмешливым, чересчур болтливым и, да, ветреным. Что бы не нашла в этом демонесса, Хотару не понимала и думать о том, как разделила с кем-то подобным свой первый поцелуй было неприятно. Потому, девушка постаралась отбросить размышления об этом прочь, будто никогда не узнавала таких подробностей о недоступной части не своей жизни. Чтобы не связывало тех двоих, оно продолжало оставаться только между ними, и не касалось ее вовсе. Развивать неприятную тему дальше не было никакого смысла. Если верить реакции, Ятен был расстроен разговором чуть ли не больше нее, и служили ли тому причиной распутное поведение брата или ревность, она не бралась судить.

- Как скажете, Вам виднее.

Предлагая первую чашу, перевела разговор в иное, к сожалению, не более мирное русло. Но и здесь не добилась успеха. В ответ на стремление донести всю величину опасности, которая поджидала при попытках противостоять Ноне, а также желание уберечь от возможных последствий этого противостояния, парень сначала в задумчивости замолчал, после чего лицо его наполнилось болью. Томоэ, наблюдавшая за всеми реакциями краем глаза, даже сбилась на этом моменте с давно до мельчайших подробностей выверенных движений. Она впервые на своей памяти видела настолько яркое проявление эмоций с его стороны, раньше все они были сдержанными, немного отстраненными, но сейчас Ятен выглядел так, точно словами она поразила его в самое сердце. И все же, нельзя было сказать, что эти слова были произнесены зря, ни одно из них не представлялось возможным забрать обратно, не лишив оставшиеся смысла.

В процессе заваривания одной чашки чая за другой, Хотару и сама не забывала искать успокоения в ароматном напитке, отпивая глоток за глотком, пытаясь просчитать дальнейшее развитие событий и подобрать слова. Но все же к тому, что услышала, оказалась не готова. С каждым многократно повторенным слогом имени, с каждой донесенной такими разными способами мысли ее волна за волной пробирала дрожь приятного волнения, заставляя алеть щеки.

«Я хочу разобраться во всём, потому что не понимаю что с тобой». «Ты мне всё ближе с каждым днём». «Ты небезразлична мне». «Хочу, чтобы ты звала меня по имени». Каждая из этих фраз по отдельности могла быть случайной, но собранные воедино, они обретали то самое значение, которого она так страшилась. Последние крохи сомнений растаяли, и девушка закусила изнутри губу, раздираемая противоречивыми мыслями. Само ее существование причиняло окружающим людям одни только неприятности, но столкнуться с тем, что и отсутствие может обернуться не меньшими страданиями, приходилось впервые. Следовало ли благоразумно отвергнуть предложенные чувства, памятуя о неизбежном растворении в чуждом сознании, или же принять их, позволив себе воспользоваться шансом на редкое счастье присутствия рядом дорогого человека? 

Хотару молчала, поглаживая бока чашки с остывающим напитком, смотрела на собственное чуть заметное отражение в водной поверхности, на плавающую чаинку, по поверью обещающую счастье своим стоячим положением. За бумажной перегородкой пошаркали чьи-то шаги, зашелестели голоса, раздались звуки отодвигающихся в соседней комнате стульев. Решившись, она осторожно допила чай, тем самым закрепляя сделку с богами, пославшими хорошую примету, и прямо взглянула на Ятена, все это время дожидавшегося ответа.

- В моем распоряжении осталось не так много времени, но я буду рада возможности разделить его с Вами. С тобой, – улыбнулась чуть неуверенно, покрутила следующие слова на языке, прежде чем озвучить. - Обещай, что не станешь Ее провоцировать.

Других слов и предостережений в мыслях не осталось, потому, не зная как быть дальше, она просто протянула руку ладонью вверх, предлагая отдать ей пустую чашку для наполнения.
[ava]https://a.radikal.ru/a32/1809/fb/57436e1d8468.png[/ava]

Предположения и расчеты, надежды и страхи, кроющиеся в ожидании грядущего, порой не идут ни в какое сравнение с настоящим.  Могла ли Хотару предположить еще несколько минут назад такое развитие событий? Нет, для нее это было излишне смело, а сейчас она не только набралась наглости обратиться к Ятену на "ты", но еще и получила его согласие на единственное выдвинутое требование. А пожатие рук, как знак закрепления сделки, вызвал легкую улыбку, которую она тщетно старалась скрыть, в очередной раз взбивая ароматный чай до состояния пены.

В то, что время метаний и сомнений, а также давящего чувства одиночества прошло, верилось неожиданно легко. Было ли тому причиной чувство покоя, поселившееся в груди благодаря чайной церемонии, или в уверенности, которую излучал собеседник? Так или иначе, она ощущала себя спокойной и умиротворенной, что до момента, когда прозвучала неожиданная просьба, что после него. Может быть самую малость удивилась, но ведь Ятен никогда не переставал поражать ее своими поступками и словами.

Однако насколько же цикличны темы их разговоров! Еще недавно речь шла о поцелуе между Сейей и Ноной, а сейчас снова поцелуй, но уже между другими действующими лицами. Хотару полагала себя романтичной не более чем фонарный столб: есть, выполняет свою функцию и пока это так, никому не интересен. Представляла ли она себя когда-нибудь на местах главных героинь из немногочисленных просмотренных мелодрам? Разве что пару раз. И потому если и выделяла такое событие как первый поцелуй, то не в той же мере, как важность сдачи экзаменов или поступление в высшее учебное заведение. Разве что предательское сердце ударилось в груди чуть сильнее обычного. Может ли Ятен ее поцеловать? Тот единственный человек, которому она доверяла, не смотря ни на что? Может, конечно. И забота, выраженная посредством этого озвученного вопроса, дорогого стоила.

- Да. Если есть такое желание, - кивнула, откладывая посуду и поднимая глаза.
[ava]https://a.radikal.ru/a32/1809/fb/57436e1d8468.png[/ava]

Нечто такое, отчего один какой-то день становится не похож на все другие дни, а один час – на все другие часы.

Слова отзвучали, растворившись в минувшем мгновении, и Хотару замерла в этой тишине, растерянная, не знающая как быть дальше. Ятен вдруг оказался близко-близко, так, что она различала мельчайшие темные крапинки в его глазах и чувствовала на губах теплое дыхание. Никогда никто не оказывался с ней рядом настолько. Даже пресловутое приключение на школьном карнизе, в день первой встречи, состоявшейся, кажется, тысячу лет назад, меркло в сравнении.

Мгновение длилось, Ятен медлил, точно ждал чего-то. Давал шанс передумать? Наверное, сейчас еще можно было скромно потупить взгляд, сдвинуться чуть в сторону и запинающимся шепотом извиниться: «Вы поняли меня не верно, я имела ввиду…». Придумать что-то простое, но действенное, быстро свернуть разговор и сбежать, как сбегают преступники с места событий. Все это можно было, да, но в голову не приходило ни одной стоящей причины, просто не могло прийти, потому что даже размышлять о таком развитии событий не хотелось.

Ну, что же ты? Хотелось спросить, поторопить, а язык не поворачивался. Неожиданно появившаяся мысль и вовсе заставила дыхание пресечься. Вдруг он уже передумал? Уже пожалел и сам ищет пути отхода? Возможно, это была шутка или ему противно целовать девушку, к которой ранее прикасался его брат? Руки задрожали, и Хотару сжала пальцами складки юбки на коленях, не зная, чему верить: мягкому прикосновению к щеке, теплому взгляду или собственным опасениям?

Опустив веки, спрятавшись за ними от мира вокруг и всяческих рассуждений, она отказалась от права принимать решение, оставив то за Ятеном, которому эти решения за весь непродолжительный, но яркий период знакомства всегда давались проще. И немедленно, точно в награду, почувствовала прикосновение губ к губам. И это стало: облегчением, ведь страхи не подтвердились, опасением, потому что надо, наверное, как-то ответить, восторгом. Она не ждала ни бабочек в животе, ни чувства полета, но вместо них по всему ее естеству прокатилась волна тепла, будто через поцелуй  ей была передана искорка, которая устремилась к самому сердцу, чтобы согреть не только тело до кончиков пальцев, но саму душу.

Чуть подавшись навстречу, Хотару неуверенно подняла руки, чтобы осторожно тронуть ладонями плечи парня, чувствуя невероятный трепет от каждого касания. Один поцелуй прервался, чтобы почти сразу же продолжиться следующим и чем больше их было, тем увереннее она себя чувствовала, тем счастливее становилась. Более удивительным и прекрасным казалось только то, что испытываемые эмоции делились между ними ровно напополам. Глядя в лицо напротив, она видела отражение собственных чувств, находила безмолвные ответы на незаданные вопросы. И немедленно пообещала себе впредь не допускать более никаких сомнений, ведь отвечать недоверием на чужую открытость было верхом малодушия.

Ответив собственной улыбкой на улыбку Ятена, она с удовольствием приняла предложенные объятия, казавшиеся самым уютным местом на земле, и с готовностью провела бы так не то что часы, но даже недели. Говорить не хотелось, осмысливать произошедшее тем более, самым правильным решением сейчас оставалось отдаться нахлынувшим ощущениям, позволить себе уложить руку на чужую грудь, прижаться щекой к плечу, ненамного выше бьющегося сердца. В другое время она уже сгорела бы от стыда за собственное распутство, но в эту минуту сложно было представить что-то более естественное. Вдыхая запах, смакуя оставшееся на губах послевкусие, Хотару крутила в голове одно единственное, ставшее доступным, имя, произносила его на все лады, чтобы убрать из тона неловкость, и не могла прекратить улыбаться.

- Ятен…? – нет, не так, - Ятен, – вот, уже получше.
Помолчала немного, прислушиваясь к тишине за окном, а после продолжила:
- Дождь закончился, думаю, нам пора проститься. У тебя наверняка есть еще дела.

Покидать уютную комнату не хотелось, но день неумолимо близился к вечеру, и если Нона каким-то чудом ранее проспала свое воцарение в их общем теле, то теперь-то уж точно скоро появится. Привыкшая к этому за два месяца сосуществования, она неизменно старалась оградить близких людей от тлетворного влияния, тем более что владельцы галереи Окубо не были осведомлены о провалах в небытие своей бывшей подопечной.

Улочки города, залитого водой, были полупусты, а идти до дома недалеко. Попытка отклонить предложение Ятена проводить себя не увенчалась успехом и Томоэ робко вложила свои пальцы в предложенную ладонь.

- Спасибо за настойчивость, благодаря которой сегодняшний разговор состоялся. Пожалуйста, прости мне мое поведение в нашу прошлую встречу. Я… боялась. Не хотела тебя вмешивать, – заговорила ближе к концу дороги, а когда показался дом, остановилась так, чтобы их обоих не было заметно из окон. Поколебавшись, пояснила, - ассистентка отца любит подглядывать и совать нос, куда не требуется, поэтому…

Знакомая темнота бросилась в лицо, заставив замереть на полуслове. Почему так невовремя? Ведь оставалось всего только попрощаться. Последнее, что успела Хотару, это сжать сильнее руку Ятена, опустив глаза на их переплетенные пальцы. Оповещения от приборчика, фиксирующего смену личностей, она уже не заметила.

***

Нона переступила с ноги на ногу, мазнула взглядом по переплетенным пальцам, представшим перед глазами, и медленно повела его выше по манжете, к рукаву, а после на лицо человека, замершего напротив. Столкнувшись с ним взглядами, она позволила постепенно расползающимся в улыбке губам принять форму ухмылки и чуть прищурилась.

- Здравствуй, зо-о-олотко! А мы все никак не перестанем сталкиваться, вот так подарок судьбы.

Шагнула ближе, не отпуская руки Ятена, приблизила свое лицо к его лицу, чтобы вкрадчивый вопрос, звучащий негромко, но отчетливо, не приходилось задавать повторно:

- Хорошо провели время? Потешил свое самолюбие, задурив голову наивной девчонки?

Фыркнула, понаблюдав за сменой эмоций, и шагнула назад, отбрасывая чужую ладонь. Демонстративно отряхнула руки. Полезла бы в сумку за пачкой салфеток, да сочла излишней тратой времени, только бросила высокомерно:

- Надеюсь, ты сказал все, что хотел, потому что другого шанса не будет. И не рассчитывай обмануть меня своими шпионскими приборами.

Смерив парня презрительным взглядом, Нона развернулась и, не прощаясь, направилась в сторону дома. Следовало привести себя в порядок прежде, чем заняться запланированными на сегодня делами.

***

На небо, где звезда ждет целый год звезду,
Куда взирают все с таким участьем,
Я даже не взгляну.
Зачем смотреть туда?
Ведь мы с тобой намного их несчастней!

Идзуми Сикибу
[ava]https://a.radikal.ru/a32/1809/fb/57436e1d8468.png[/ava]