Ноги едва касаются ступеней. Легко, почти летя, девушка спускается по одной из гравиевых дорожек в парк. Ветер заблудился в ее длинных, словно темный изумруд, волосах, бросил ворох лепестков сакуры, да так там их и забыл. Побежал дальше дразнить высокие ветви, стряхивать цветы на смеющихся прохожих, кружить пыль маленькими смерчами под ногами и пугать бабочек.
Девушка озирается по сторонам, щуря миндалевидные цвета вишни глаза, пытаясь отыскать место, где никто бы не смог ее потревожить. Ей хочется остаться одной, спрятаться ото всех глаз, которые скользят по плечам и лицу, пусть не задерживаясь надолго, но все же оставляя свой след. Уйти, затаиться и успокоить растревоженное сердце, которое чувствует неминуемую, неотвратимую беду. Глупая мышца выдает глухие удары, то замирая и падая куда-то вниз, в самые пятки, то подскакивая к самому горлу и колотясь там трусливым зайцем. И можно было бы внушить себе, что нет причин для беспокойства, что в такой солнечный день ни одна беда не может коснуться этого мира. Но слишком привыкла верить девушка своей интуиции. Слишком часто выводила она ее из бед, позволяя обойти опасные тропы, не уйти во тьму, не остаться на перепутье с опущенной для удара рукой.
Воину не подобает сдаваться, воин всегда должен смотреть вперед, открыто принимая опасность, встречая ее лицом к лицу, пропуская через себя, чтобы обернувшись, увидеть, как она разбилась прахом под ногами. Но почему же сейчас так тоскливо внутри, почему кажется, что ничто не сможет изменить ход истории, что невозможно остановить бег секунд пересыпаемых из настоящего в прошлое, ускользающих безвозвратно?
Сенши поднимает глаза к солнцу, прикрыв их ладонью. Небесное светило на чистом голубом небосклоне посылает теплые лучи на землю, и нет ни намека на приближающееся астрономическое явление. Затмение должно погрузить планету во мрак. Три минуты не так уж и много, но не оставляет ощущение, что именно оно будет причиной всех будущих бед.
От размышлений девушку отвлекает шум и крики людей, собравшихся у сцены, и она, повинуясь секундному порыву, направляется туда, куда изначально не планировала идти. Ближе к собравшейся толпе. На подмостках то и дело появляются и исчезают статисты и помощники группы, сенши читает ничего не значащее для нее название: «Три Звезды». Далекая от современной музыки она лишь вспоминает мимолетно услышанные слова от Харуки, что Мичиру пригласили на совместное с ними выступление. Взгляд скользит поверх голов, устремляясь вверх на замершее, на перепутье солнце, вот-вот готовое упасть в объятья темной стороны, а потом возвращается к сцене, как раз в тот момент, когда на ней появляются три молодых человека. Один из них, шатен, встряхивает головой, отбрасывая непослушную прядь, и поворачивает голову в сторону, где стоит девушка. Сердце глупо екает и замирает.
Тайки!
Проносится в голове с удивлением и тут же на землю падает тьма. Она прижимает к земле, выбивает из легких весь воздух, скручивая внутренности в тугой узел, заставляя все тело дрожать мелким ознобом. На коже проступает липкий, холодный пот, который противными ручейками скатывается за воротник рубашки, скользя морозящими змейками по позвоночнику.
- Вот оно, - шепчут губы, с трудом разлепившись, а перед глазами вдруг вместо радужных кругов начинает простираться космическая мгла.
Звездная пыль закручивается в бесконечном вихре, рождаясь то ли из сора под ногами, то ли из остатков давно умерших звезд. В мерцающей тьме перешептываются далекие Галактики, неся свои тела сквозь пространство и время. Им все равно, что произойдет на другом краю Вселенной. Они не слышат вой ветра, пронизывающего до костей, пытающийся сорвать все покровы, оголить, обнажить душу. Они не видят, что несет этот ветер. Перед их взором не встает из небытия темный силуэт несущий Смерть. Его серп опускается плавно, разрезая пространство, будто масло, скользя четко по одному ему известной траектории, останавливая время, поворачивая вспять, все, что так долго бежало вперед. Глаза воина блестят, отражая последнее дыхание умирающих планет. Спокойный, равнодушный ко всему живому. Он отмеряет последние секунды до Небытия.
Девушка делает шаг назад, инстинктивно, стараясь заслониться, прогнать видение, так ясно вставшее перед глазами. В спину упирается ствол сакуры, так вовремя попавшийся под руку. Дерево не дает упасть. Пальцы впиваются в кору, ломая ногти до крови, а сердце никак не может успокоиться, заставляя грудь тяжело вздыматься. Морок спадает с первым проблеском света и вместе с ним по воздуху начинает плыть волшебная удивительная мелодия. Она словно заботливая мать, качает на руках, прогоняя все дурные мысли, разбивая последние осколки пробравшегося в душу мрака, и сенши улыбается сквозь силу. Она знает магию этой мелодии, знает, как умеет петь этот смычок, как добры и ласковы эти руки, как чиста душа музыкантши.
- Мичи, спасибо тебе, - девушка с благодарностью смотрит на сцену, хотя и понимает, что подруга ее не услышит, да и знать не может, что одна из аутеров тоже здесь.
В теле все еще чувствуется слабость, а потому сенши прислоняется затылком к дереву и позволяет новой сильной мелодии унести ее, развеяв мрачные мысли. К скрипке подключаются другие музыкальные инструменты, и улыбка становится шире и легче. Эти трое тоже обладают магией музыки, способной звать и пробуждать.
Отредактировано Сецуна Мэйо (10-02-2015 22:20:07)
